Хроники Горана. Рассвет
Шрифт:
– Знаешь парень...
– прелат неслышно подошел ко мне и горячо зашептал прямо в ухо.
– Когда вы погромив черных, поехали жрать хмельное и обговаривать свои жалкие делишки, этот попрошайка прямым ходом побежал к нам...
Я не видел, что делал палач, он стоял ко мне спиной, но Барух вдруг испустил дикий визг, дернулся, сорвав козлы с места, и судорожно засучил ногами...
– Ты сейчас пытаешься понять...
– священник говорил очень спокойно, без малейшего волнения или злобы в голосе, - почему его пытают, ведь он все сказал...
Палач отбросил в сторону окровавленный инструмент и не глядя, протянул руку помощникам.
– Я тебе отвечу Горан - это очищение, очищение души и тела от мерзости и грязи. И наказание за неверность. Барух был богат, очень богат, он один мог купить целый квартал в Добренце, - в голосе прелата мелькнула легкая издевка.
– Но предпочитал нищенствовать, доносить за мзду, обирать трупы, потворствуя своей алчности...
Палач и его помощники действовали ритмично и слаженно, инструмент сменялся новым инструментом, несчастный нищий давясь воем содрогался в диких конвульсиях. Наконец вой резко прервался булькающим хрипом, а палач бросил в подставленный медный таз окровавленный кусочек плоти...
– Алчность и глупость...
– прелат произнес эти слова с небрежным презрением.
– Алчность и глупость, его погубила. Барух решил заработать у двух хозяев. Донес о черных в Сыскной Приказ, а потом донес нам, но уже на Сыскной Приказ...
Я не знаю чего хотел добиться прелат этой демонстрацией, наверное, вселить в меня страх, но он ошибся. И получилось у него, совершенно противоположное. Я ничего не чувствую, мне абсолютно все равно. Нет ни капельки сочувствия к несчастному попрошайке, медленно превращавшемуся в хрипящий и булькающий кусок мяса.
– Все бы ничего, - продолжил предстоятель.
– Разум человеков слаб к искушениям и я, наверное, его простил бы, ибо, как бы это не странно звучало, именно за счет таких мразей мы способны хранить этот хрупкий мир. Но благодаря ему, воеводы Приказов предались гордыне и сделали ошибку, отправив за черными неподготовленных людей. И, конечно же, упустили чернокнижников. Я скажу тебе больше, он именно на это рассчитывал, чтобы в свою очередь донести на них. Если бы Барух сразу пришел к нам, он получил бы меньше, но черные были бы повержены, а несчастная Орыся спасена. Ты теперь понимаешь, за что он страдает?
– Да, понимаю, ваша святость...
– как ни странно, я действительно это понял. И... невольно одобрил решение священника. Не хочу говорить почему, но одобрил.
– Заканчивайте, - резко бросил палачам прелат и сам развернул табуретку со мной к себе.
– Пойми Горан, нельзя бороться со злом и не испачкать руки. Нашим именем пугают детей, нас ненавидят, распускают страшные слухи, надо сказать, не совсем без оснований, но!!!
– Голос священника лязгнул железом, а лицо превратилось в каменную маску.
– Если такую цену надо заплатить за мир на этой благословенной земле, мы готовы нести эту ношу. Страшную ношу, Горан, действительно страшную. Ибо перед собой я оправдываюсь уже с трудом...
Сухой хруст, порывистый хриплый вздох Баруха и в пыточной наступила мертвая тишина, изредка прерываемая шмыганьем носа одного из писцов.
– Что дальше, ваше святость?
– я решил заговорить первый.
– Дальше?
– на лицо к прелату уже успела вернуться его обычная улыбка.
– Смотря для кого. Тебя сейчас отпустят. Даже достойно наградят за обра. На чародейку
– Ваша святость. Я хочу помочь вам в поисках черных.
– Я ценю твое рвение...
– прелат на мгновение задумался и твердо сказал.
– Но нет. Ты не способен. Так что займись чем-нибудь другим. Да... и советую как можно быстрее покинуть город. Вернее, приказываю. Тебя сопроводят до городских ворот.
– Ваша святость, может, все же выслушаете мои догадки?
– О том, что похищенные девушки одного года и дня рождения?
– снисходительно усмехнулся предстоятель.
– И этот день совпадает с датой начала Дромадарской Сечи? Или ты хотел мне напомнить, что они принадлежат к разным народам и теперь следует ждать похищения алвской девки, родившейся в то же время? Горан, друг мой, мы все это уже знаем. Не утруждай себя. Все гораздо сложней, чем ты думаешь. Везер, оформи ему награду в пятьдесят... да, пятьдесят цехинов и под конвоем отправь в это, как там его... словом, гнездо разврата за вещами.
– Ваша святость...
– Ты не доволен, прознатчик?
– прелат удивленно приподнял брови.
– Советую не испытывать моего терпения.
– Доволен. Но для чего вы меня сюда... г-м... пригласили...
Прелат неожиданно рассмеялся:
– Пригласили? Да уж... повеселил ты меня... Для чего? Позволь мне не отвечать на этот вопрос. Прислушайся к чувствам, посетившим тебя в наших гостеприимных стенах, и поймешь сам. И да... как ее там... Франтя? Да, не ищи ее. Падчерицу тоже. Считай что уже выполнил свой контракт. Довел, значит, до места назначения. Хе-хе...
Священник довольно захихикал, но увидев мое лицо, мгновенно посуровел.
– Ну-ну... спокойней, спокойней сказал. Не переживай, с подгорницей мачехой все будет хорошо, а с Петуньей... тут уж как Старшие решат. Но думаю, мы ее тоже найдем. И не делай глупости, не заставляй мне обмануться в тебе. И себе. На этот раз тебя простили, даже не смотря на ложь, но... Словом, последствия будут очень неприятные. Иди...
Сначала я хотел вцепиться прелату в глотку и сжимать ее до тех пор, пока эти добрые глаза не потекут из глазниц. А потом, все же решил последовать совету и не делать глупостей. Пока не делать...
ГЛАВА 24
Серединные Земли. Добренец. Бордель 'Похотливый Вепрь'
27 Лютовея 2001 года от восхождения Старших Сестер. Вечер.
... что есмь некромансия? Боюсь, не смогу ответить в короткой и четкой формулировке, ибо сие понятие невообразимо широко и доселе до конца не изучено. Однако ж, повторю определение почтенного магистра Агриппы Кесарийского, исходя из которого некромансия есмь взаимодействие с Темными пределами, в некоторых верованиях примитивно именуемых Миром Мертвых. Я бы добавил к сему определению некоторое уточнение, назвав некромансию 'взаимным' и 'обоюдным' взаимодействием с Темными Пределами. И как добрый прихожанин Святой Церкви Святого Восшествия, не могу не заметить, что, несомненно, сей вид чародейства есмь мерзкая ересь и строго запрещен к практикованию совместной энцикликой Белого Синода и Капитула под страхом смертии.