Хроники Хранителей
Шрифт:
Можно было поехать куда угодно. Машина отвезёт их на самую дальнюю планету, к самым прекрасным рассветам и закатам! А после – куда-нибудь ещё! Стоит только захотеть…
Саша посмотрел в окно, покрутил ручку, закрыл стекло и сказал:
– Отвези туда, где мы сейчас действительно нужны. Есть такое место во Вселенной?
– Найдем… – кивнул таксист.
Что-то повернул на панели управления, чем-то щёлкнул под рулем.
Запорожец взревел, как тигр, затарахтел. Саша заметил струйку дыма,
– Точно починил? – спросил он осторожно.
– Да нормально все… – махнул таксист рукой.
Желтое такси рявкнуло и рвануло в небо! Чтобы затеряться среди звёзд, а потом – найтись.Там, где они сейчас нужны больше всего на свете. Как заказал Саша.
– Надо было спросить раньше! Но все-таки! – крикнул Саша, пока они летели сквозь облака. – Кто ты и откуда? Почему ты приходишь и увозишь меня, когда я хочу?
– У него спроси. – неопределенно мотнул головой таксист.
– У кого? – удивился Саша. – У Ирека?
– У Тоум-Ра у тебя на пальце.
– На пальце? – Саша напрочь забыл о кольце с тигром – настолько привык к нему, хоть и носил его меньше суток. И теперь растерянно смотрел в рубиновые глаза тигра, которые в ответ загорелись красным.
– Это он тебя позвал?
Таксист быстро оглянулся, посмотрел в глаза Саше.
– Так ты не знаешь… Это он меня создал. Вообще-то, ты, но и он тоже. Вы теперь вместе. Одно. Ты и Тоум-Ра.
От этих слов стало очень уютно. “Я и Тоум-Ра” – подумал Саша. – “Я и Тоум-Ра. Как это тепло звучит”.
– Просто спроси его. Вслух или про себя. И он ответит.
Саша устроился поудобнее и начал спрашивать. Про всё и сразу…
Глаза тигра загорелись. В красном свете была покой и сила. Он говорил, и его слышал только Саша.
– Эй… – осторожно тронул его за плечо Ирек. – Саша, ты чего?
– Не нужно. – таксист смотрел недовольно. – Хранителю нужно дать время себя осознать.
Ирек ничего не понял. Но делать было нечего, и он кивнул, устроился поудобнее, закрыл глаза и заснул.
Глава 9. Кант и Ёжик
Я: Неизбежно только то, что неизбежно. Всё остальное возможно. Неизбежное – случится. Возможное – возможно случится. Только так.
R: Некоторые события произойдут. Некоторые – нет.
Кодекс Хранителей, пункт 17.
Старик отвёл их на холм с заброшенным ржавым памятником. Оттуда был виден порт и заброшенные доки рядом. Когда—то полные народу, теперь пустовали.
Старик порылся в кустах, дал им бинокль и буркнул:
– Большой белый склад, 1В.
– Ты не возьмёшь нас к нему? – спросил Кант.
– Может, вы и сами не захотите. – кинул старик через плечо и исчез в кустах.
Кант всмотрелся в пейзаж из ржавых складов по ними. Морская гладь за доками была даже красивой – если не думать о том, что вода прибывает по метру в сутки.
Вот уже три десятка лет фундаменты каждого здания близ моря ставили на пневматические подъемы. Поднимается вода – поднимается и здание.
Но вода рано или поздно пойдёт и дальше…
– Белый склад 1В, вижу…
– Кант, я останусь здесь? – задал Ёжик вопрос, который мучил его всю дорогу сюда. – Если я не Хранитель, у меня нет Тоум-Ра, то я и уйти не могу?
– Да, выходит, так… – рассеянно проговорил Кант, водя биноклем по окнам склада.
– Тогда какого чёрта я здесь делаю? Пойду и хоть повеселюсь напоследок….
– Как именно? Вместе с твоим Тоум-Ра у нас и все деньги украли. – охладил его пыл Кант. – Кстати, до сих пор не понимаю, зачем ты их каждый раз набираешь такую кучу…
Ёжик внимательно оглядел Канта с ног до головы, а после – подошёл и отвесил тому пинка по заднице.
Тот подскочил.
– Кант! Я останусь на планете, которая погибает! Её солнце гаснет! Перед этим растопив ледники – воды которого пожирают континенты! Что мне делать?
– Я не знаю. – Кант выглядел несчастным. – Планета действительно погибает. И – скажу честно – я даже не буду менять Вердикт. Здесь действительно всё очень плохо. И ни одного выхода из этого тупика нет. И ты действительно останешься здесь.
– Тогда какого…?!
– Так кто же его знает, дружище… – долговязый философ осекся, достал из кармана индикатор, всмотрелся…
Шарик всё ещё был черным. Но прямо по центру горел белый огонек. И чернота была – не как смола, а как черные чернила, разведенные в воде, неоднородной.
– Дружище. Индикатор показывает, что у планеты есть шанс. Небольшой, но есть. И это сейчас, когда ты – остаешься.
– И что это значит?
– Ты – её шанс на выживание. – Кант опять взял бинокль и наставил его на склад.
– И что я могу? – Ёжик развёл руками и почти взревел. – Заново зажечь солнце? Сказать людям: “Любите друг друга, гады!”
– Ну откуда я знаю, что ты можешь… – Кант дал Ёжику бинокль. – Смотри – большое окно по центру, без стекла. Дело дрянь.
Ёжик проглотил эмоции, глянул в бинокль и обалдел: в центре склада к стульями были привязаны мальчики – те самые, которых они искали весь день. Вокруг стояла толпа людей, в черных одеждах, с оружием.
– Тебе нет смысла идти туда. – быстро сказал Кант. – Я пойду один и вытащу их. Ты жди меня здесь.