Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Ханаби просто убедится, что всё в порядке, и пойдёт спать.
К тому же, она была молодой да ранней и в свои семь отлично умела активировать родовое доджитсу.
– Бьякуган!
И, лишь глянув, ослеплённая ярким голубым светом чакры Хьюга отвернулась и деактивировала технику. От слишком резкого движения, девочка упала, но сейчас ей было совсем не до этого; её окутала тьма.
Казалось, прошла вечность, но на деле Ханаби просидела на полу, держась за стену, не больше минуты. Зрение, сбитое резкой перемены света и тени, постепенно
Гигантская сияющая птица свернула в свои крылья в комнате сестры Ханаби.
Но что же с самой Хинатой?
Хьюга рванулась к двери. Сдуру дёрнув её сначала на себя, девочка распахнула её – дверь открывалась внутрь – и ворвалась в комнату.
– Сестра!
В комнате никого не было: ни странной птицы, ни источника дикой чакры. Хината сидела на подоконнике настежь открытого окна и, обняв руками ноги, неотрывно смотрела на небо; гулял ночной ветер, но было ненормально холодно, и Ханаби поёжилась от почти зимнего мороза, подивившись тому, что сестра этого не замечала.
Хотя нет, не так – Хината вообще ничего не замечала кроме необычайно большой и белой полной луны, чьи лучи выбелили её кожу и украсили волосы бликами. Небесное светило привлекало всё её внимание, оно же отражалось в глазах старшей Хьюга, и Ханаби впервые показалось – а ведь привыкла же к доджитсу, у них тут все такие – что она слепа.
– Хината... Уже поздно, – тут она не лгала, было где-то два часа пополуночи. – Почему ты не спишь?
Одна, две, три секунды...
Хината медленно повернула голову; взгляд у неё был пустым и невидящим. Старшая Хьюга моргнула, а Ханаби ощутила острое желание убраться как можно дальше.
Как можно скорее.
Сестра спустила ноги с подоконника и слезла на пол. Луна любила её, луна не желала отпускать её из своих ласковых объятий, омывая и укутывая нежно своим холодным мёртвым светом. Младшая Хьюга выдохнула облачко пара и шагнула назад.
Бежать! Скорее!
Спина врезалась в дверь; девочка не помнила, что закрывала её. Хината пошла на неё, и от босых ступней сестры Ханаби расползался узор светящегося во мраке сизого инея. Младшую Хьюга парализовало животным ужасом, и она бы взвыла, но зажала себе рот руками, боясь издавать звуки.
Ведь тогда она нападёт.
Тогда она, её старшая сестра, сделает что-то ужасное, и, не зная, что именно, Ханаби тряслась от необъяснимого страха и холода.
Хината подошла вплотную. Девочка вжалась в дверь, надеясь стать как можно меньше и отстраниться как можно дальше, и зажмурилась. Старшая Хьюга мягко погладила её ледяной ладонью по щеке.
Ханаби ждала.
Ничего не происходило, лишь дрожь и страх всё оставались с ней.
– Сестрё~ёнка... – протянула Хината высоким звонким голосом.
Младшая Хьюга открыла глаза. Сестра
– Спи.
И Хината резко ударила её ребром ладони в шею.
Свет померк...
Старшая Хьюга уложила Ханаби на свою постель, укрыла одеялом по шею и теперь сидела у изголовья и гладила сестру по волосам.
Её сестрёнка – очень-очень миленькая. На её тонкой шее, которую Хината с лёгкостью могла бы переломить, уже расцветала алым ровная полоса, которая позже начнёт синеть и превратиться в яркий синяк.
Девочка улыбнулась, наклонилась и нежно обняла сестру. Младшая Хьюга не шевелилась; Хината, которая была сейчас скорей Юсуи, по-матерински поцеловала её в лоб.
Хьюга поднялась и повернулась к окну. Её рука потянулась вперёд, и луна одела её кисть и предплечье в матовую перчатку своего света. Четыре призрачных крыла раскинулись у неё за спиной, обрели очертания, не отбрасывая чёрной тени, заняли всю комнату и исчезли, став невидимыми.
Или же их и вовсе не было?
Хината тоже исчезла. Окно в её комнату осталось распахнутым.
Гаара был взволнован. Луна, так мучившая его раньше, теперь будто извинялась за более десяти лет страданий и смеялась, весело и задорно, зовя на улицу. Собаку тянуло к её холодному, но родному свету, сердце ныло в сладкой тоске по ночи и её прохладному куполу.
Шукаку «дома» не было, поэтому тануки некому было задержать. Ступив на узкий подоконник босой ногой, Гаара расслабленно качнулся: теперь ночное светило не было враждебным и плохим, оно звало его, чтобы приласкать, как возлюбленного сына.
Не раздумывая больше ни секунды, парень блаженно улыбнулся и сделал шаг в пустоту, спеша покинуть невыносимо тесную сейчас каморку. Спустя некоторое время, впервые забытая им бутыль с песком рассыпалась и с тихим шорохом направилась следом, догоняя хозяина по его же приказу.
По пути песчинки набросились на бумажный фонарь, что разрушал своим тёплым светом сумеречную красоту мира, и разорвали его в мелкие клочья.
Гаара сидел на странной статуе на крыше одного из официальных помпезных зданий селения Листа. Демон был недвижим, но полнолуние беспокоило его, хотя Баки никогда не видел раньше такого: песок смерчем кружился вокруг него, взвился в воздух, будто Гаара находился в эпицентре урагана.
– Так вот какова его истинная форма... – задумчиво протянул шпион Звука.
Заинтересованно.
Кабуто ему не понравился с первой встречи, с первого слова: совсем ещё молодой парень, не просто так его без подозрений допустили к экзамену, спокойный, вежливый, а внешность какая-то серая, будто сама природа позаботилась о его незаметности. Джонину и ранее доводилось пересекаться с лазутчиками – ничего хорошего от них ждать не стоило.
– Гаара весьма опасен, – заметил Якуши.
– Последнее время он спокойней, чем обычно, что, несомненно, хорошо для нашего плана. Так гораздо легче будет его контролировать.