Хроники идиотов

Chiba Mamoru

Именно из-за Зореня Шафран не пришел на помощь Нортону 9 лет назад – Зореню стал интересен ритуал, и он опять подумал о крови.

Зорень – слабый и не умеющий драться вампир, он терпеть не может то, чем занимается на службе ИПЭ. Но он терпеливо ждет своего часа. Три года назад он упорно подводит 6-ых под вербовку, но тогда ему всю малину обломал СеКрет. На СеКрета у Зореня рука не поднялась.

Крови тогда еще здорового Волка ему не досталось: того прокляли темные шаманы, и его кровь вампиру уже не годилась. Потому Зорень больше никогда не имел с ними дела.

В 2010 после вербовки 6-ых, ставших 414-ой ячейкой, он тщательно затирает следы незаконности

этой вербовки, и начинает ячейку пасти. Эти 6 нужны Зореню живыми и целыми, но доведенными до определенного состояния, когда их кровь будет ему наиболее полезна. Выпив ее, он станет в сотни раз сильнее, и наконец, сможет перестать жить с поджатым хвостом. Он держит их вблизи себя, и, когда их попытались переселить в Лисичанск, немедленно уничтожил там базу руками вампиров, обязанных ему, как врачу, жизнями. Когда 414-е выходят за рамки его влияния, он обращается за помощью к посторонним инстанциям. Когда 414-Б отправилась в командировку, в западную Европу, Зорень нанимает Вонтолу, чтобы наемник просто «пас» агентов, не давая им погибнуть, и держал их тела в хорошей форме. Впоследствии это сослужило отличную службу 414-ым.

Именно Зорень сталкивает с крыши девушку-куклу чернокнижника, приведенную в Институт Бэлом на поле боя у Ниневии. И причина убийства ее стихи: она дает Зореню одно из своих сочинений, и вампир боится, что правда выплывет наружу. Однако избавится от куклы у него не получается: внизу ее поймали Лаари и Бэл, и немедленно притащили в медчасть. Зорень собирался аккуратно убить ее на операционном столе, но вмешался Отдел Крестной Силы, уже давно подозревающий его в нехорошем. В операционной присутствует майор Каламар, и Зореню, скрепя сердце, приходится действительно спасти куклу.

Зорень убивает Эмили Ассараду руками все тех же обязанных ему вампиров: Эмили одна из тех людей, кого задел парадокс Шаттенхайм, а их Зорень старается в Институт не допускать. Комплект «синих звезд» может полностью разрушить его стройный план, построенный на крови 414-ых.

Одного-единственного не предусмотрел Зорень: что его 6-ро окажутся совершенными идиотами, будут творить немыслимые безумства, покажут себя с самой плохой стороны, и за все это ИПЭ поставит им в кураторы ан Аффите, которому только таких обормотов и сплавляли. Зомби стал докапываться, а почему это у его новых подопечных не в порядке документы по вербовке, и так, по ниточке, за два месяца распутал клубок. Однако Зорень хорошо прячется, и его, как вора-карманника, нужно ловить только за руку. Зорень, видя, как сужается круг, заторопился: следовало кончать поскорее. Эфла после событий с утечкой информации по 414-ым не сомневается: стоит им с Зоренем остаться наедине, и повернуться к нему спиной, тот немедленно этим воспользуется. Эфла идет на риск: просит 414-ых слепо довериться ему. И сам доверяется им так же: больше в стенах ИПЭ он не верит никому. Он собирает их всех в Болгарском штабе, где все началось так давно, три года назад, когда он умер. Ничего не поясняя, просит ждать его до определенного времени, всем вместе, а если его не будет – идти в другое место. В этом другом он заранее договаривается встретиться с Зоренем, используя себя, как приманку. Ячейка 414, явившись в самый неподходящий момент расправы, как раз схватит Зореня за руку. А эти записи помогут доказать его вину в суде.

Я заканчиваю их, искренне рассчитывая на успех операции. Если 414-е опоздают, и спасать будет уже некого, я желаю быть похороненным на территории их последней базы: они единственные, кого я по-настоящему люблю в этом мире.

Эфла Мигдал ан Аффите

====== Памятник безумию ======

Памятник безумию

Вот в чем исключается моя

заключительная идея… То есть, наоборот!

(Л. Кассиль)

Когда с Институтом на связь вышла Новая Волна, там, поначалу, не поверили.

– Побожится? – мрачно поинтересовался женский голос в телефоне – Или всем отрядом на колени встать?

Спешно вызванный на место проведения переговоров Борис Иванович устало прикрыл глаза. Господи, да за что же ему это…

– Чего вы хотите? – спросил он, стараясь, чтобы голос его не выдал.

– Мы согласны сдаться – наконец, призналась говорящая – Я, Инесса Салиман, как представитель Новой Волны, говорю от ее имени. Мы согласны сдаться.

– С чего бы вдруг такая покладистость? – подозрительно осведомился ИОО. Он не привык, чтобы проблемы решали себя сами.

– Мы примем ваши условия – продолжила Инесса – Только и вы наше примите.

– Какое? – опешил ИОО

– Заберите его!!!

– Кого?!

– Этого… ненормального… невменяемого… придурошного… рыжего…

– Рыжего?!

– Да, рыжего! Это он дал нам ваш телефон и предложил посоветоваться! Пожалуйста! Избавьте нас от него!

– Себе, что ли, забрать? – Бориса Ивановича аж передернуло – Ну уж нет! Сами мучайтесь!

– То есть, вы отказываетесь принимать нашу капитуляцию?

– Почему бы вам его просто не выгнать?

– Он не уходит!!! – Инесса была, кажется, на грани истерики – Он сказал, что ему здесь нравится!

– Сочувствую

– И вы ничего не сделаете?

– Уважаемая… – Борис Иванович терпеливо вздохнул – Вы мне предлагаете явно неравноценный обмен. Делайте с ним, что хотите, но мы к нему и пальцем не притронемся, и уж тем более не заберем к себе. Это наше последнее слово.

– Я его на свободу выго… выпущу! – пригрозила Инесса, но в голосе ее не было уверенности.

– Ну-ну – ИОО поглядел в окно – Извините, госпожа Салиман. Ничего личного. Но с Лисом имейте дело сами.

– Черт!..

На том конце бросили трубку.

Нового секретаря ИОО прежде в штабе в глаза не видел. А посмотреть было на что. Чуть выше среднего росту, скорее худощавый, чем стройный, он обладал потрясающей внешностью. Его лицу можно было дать лет семьдесят: кожу с бронзовым оттенком избороздили морщины и обрамляли его седые волосы. Зато тело принадлежит скорее молодому человеку едва ли старше двадцати пяти лет. Глядя на таких людей, и начинаешь задумываться над здоровым образом жизни. Секретарь представился странным именем – Фаэтон Беловран – и выразил надежду на то, что им будут довольны. Борис Иванович, уже света белого не видевший за бумажками, потоком проходящими через его стол, был бы рад совершенно любому секретарю, лишь бы он уже появился. Так что, наверное, еще немного, и он бы Лиса нанял на эту ответственную должность.

На этого секретаря как-то странно отреагировали товарищи 414-е, пришедшие восстанавливать свою старую базу в Новомосковске. Застыли на пороге и долго-долго на него смотрели и странно улыбались. На уточняющий вопрос ответили, что ранее встречались. Но документы подали: хорошо их, должно быть, ан Аффите натаскал…

Сплавив наконец-то хоть на кого-то свои бумажные проблемы, ИОО с чистой совестью закрыл дело Бронислава Зореня и на том успокоился. Институт может спать спокойно: диверсант изловлен и наказан. И, глядя на то, как именно, остальные побояться повторять его путь.