Хроники Игрока. Однокрылый
Шрифт:
Впрочем, аудитория не всегда понимала воспевателей демократии из-за кучи специфических терминов, типа магического устройства «Айя-фона» и била творцов не дослушав скорбную песнь даже до середины. Случись же пересечься в одной корчме носителям репертуаров разных течений иномировых сказаний, барды и сами не гнушались взявшись за мечи, выйти за околицу и на деле доказать оппоненту кто настоящий герой иного мира — Вальдемар Путник или Бракабамус.
— Ну и каша! — удивился я, дослушав до конца длинный монолог следопыта.
— А еще они очень любят ваши «песни
— Слушай Дариуш а, они нам Великую «какой сейчас там месяц» Революцию такими темпами не устроят?
— Да не должны вроде, — покачал головой следопыт, — наши аналитики уверенны, что пока нет социальных предпосылок, народом вся эта белиберда, как призыв к действиям не воспринимается. Через какое-то время популярность сойдет на «нет» под гнетом рутины фентезийных реалий. А вот если начать активно реагировать и что-то там запрещать, можно добиться прямо противоположного эффекта.
— Оны просто нэ понымают взаымосвязы со своей рэальностью, — поддакнул Андрей, любовно поглаживая горшочек, золото из которого уже давно перекочевало в его кошель. — Для ных — все это просто сказка…
За разговором мы прошли несколько широких улиц, свернули рядом с высоченной базиликой, выстроенной в честь кого-то из отринутых ныне темных богов. Обогнули по периметру еще одну площадь, на которой шла бойкая торговля верховыми животными и вышли на широкий проспект, в дальнем конце которого виднелась упирающаяся в небо башня — причальная мачта для пассажирских дирижаблей.
— В действительности, намного больше проблем нам доставляют ваши бывшие, политически озабоченные сограждане, — тяжело вздохнул Дариуш, глядя куда-то вглубь сквера, по которому мы сейчас двигались, — они настойчивы, надоедливы и порою откровенно наивны. Такие люди отказываются принимать затянувшую их новую реальность и совершенно не готовы к диалогу с кем бы то ни было.
— Землю фармерам, мануфактуры крафтерам? — попытался пошутить я.
— Есть ы такыэ, — вполне серьезно кивнул Андрей, с интересом рассматривая разрисованный эротическими сценами их жизни доречи пузатый бок своего горшка — но ых нэ очэнь много.
— Проблема не в том, что они пропагандируют, — отмахнулся поляк, — а в том, что их методам быстро учатся местные.
Глава четырнадцатая
За разговорами мы прошли сквозь длинный сквер полный плодоносных деревьев неизвестного мне вида, свернули на одну из широких улиц и углубились в центральный квартал «Великих Домов», судя по названию непрозрачно намекающий на то, что основными его жителями являются представители местной аристократии. Городские дома, красивые, необычные, но все же более-менее «обыкновенные», сменили настоящие дворцы, утопающие в роскоши и позолоте. Несмотря на то, что это был самый центр города, к каждому в обязательном порядке прилегал сад или целый парк, а сами особняки казалось, всеми силами старались перещеголять друг друга.
— Можэтэ надо мной смэяться, но я люблю это мэсто, — тихо произнес Андрей, мечтательно прищурив глаза. — Накоплю дэнег и куплю здэсь
— Веков этак через десять. Если конечно мы не помрем от старости, — подколол его Дариуш и пояснил мне. — Ученые и маги до сих пор не сошлись во мнении, будем ли мы бессмертные стареть и умирать окончательно или наши перерождения сочетается с вечной молодостью. Есть очень много фактов подтверждающих как одну, так и другую точку зрения…
— Умээшь ты пшэк вэсь кайф поломать, — пробурчал Андрей, останавливаясь перед воротами, за которыми шумели на ветру деревья прекрасного сада. — Прышлы.
— И? — на мой взгляд, место это мало походило на бордель.
Здание особняка, почти полностью тонуло в пучине зеленой, золотистой и розовой листвы. Многочисленные фонтаны, аккуратно проложенные дорожки, и тенистые аллеи наводили на мысль о чем-то возвышенном, не склонном к пороку и плотским утехам. Казалось по такому месту, должны прогуливаться чопорные чеховские дамы, а невинные девы вздыхать звездными вечерами под сенью неизвестных науке деревьев, усеянных волшебными фосфорицирующими цветами. Первое впечатление как всегда оказалось обманчивым…
— Великий дом Сиреневой Совы, — пояснил Дариуш. — Считай самый лучший вертеп в Дарее. Естественно все только для аристократии, ну и нас, военного дворянства в том числе…
— Военного дворянства?
— Да… — крякнул следопыт. — Ненаследуемый титул, одна из привилегий офицеров Тайной Стражи.
— Но я то не офицер. Вроде как простой опер…
— Ты да. А мы — право ымээм! — ухмыльнулся Андрей. — Ну а ты Ыван — вродэ как с намы.
— Понятно.
Дворф-мститель нежно погладил свое новоприобретенный горшок и вперевалочку направился к входу, но тут же был вынужден остановиться, так как на пути у него словно бы из под земли выросла пятерка закованных в сталь стражников-доречи, с алебардами наперевес.
— Месье, эта территория Великого Дома Сиреневой Совы, — подныв забрало произнес один из них, видимо главный, так как на одном из его наплечников красовалась розовая гравировка изображающая сову на ветке дерева. — Вход ограничен.
— Мы дворянэ Ымпэрыы! — заявил Андрей, снимая с шеи цепочку с какими-то кулоном и протягивая ее стражу.
Тот даже не взглянул на руку дворфа.
— Ничем не могу помочь, — холодно ответил доречи, с безразличием глядя в вытянувшееся лицо горца. — Вход для военного дворянства закрыт по решению Матроны Вельсельцы, правительницы Дома Сиреневой Совы.
— И с каких это пор? — очень нейтрально поинтересовался Дариуш, опуская руку на плечо медленно багровеющего Андрея.
— Со вчерашнего дня месье, — равнодушно сообщил стражник, но, затем, словно бы извиняясь, добавил. — Дом Сиреневой Совы приносит вам свои извинения господа военные — но мы в своем праве. Вход в заведение военным офицерам закрыт…
— То эсть, нас — офицеров Тайной Стражы, вы нэ пустэтэ? — прорычал дворф, зло сбросив с плеча руку поляка.
— Так, вы не из армии? — с легким удивлением произнес страж, а затем протянул руку. — Могу я посмотреть ваш жетон?