Хроники императора. Начало пути
Шрифт:
– Попробуйте давать телу передышку, замедляй процессы.
– Тогда зверь снова вырвется на свободу, слишком сильна ярость во мне, и, сбавляя обороты, я не даю ей выплескиваться в полной мере, так что она просто сметет мое сознание.
– Не обязательно доводить до такого, пробуйте, есть шанс найти приемлемое решение.
И я пробовал, не один и не два раза, но, в конце концов, таки ухватил суть, стало понемногу получаться, и через две ночи удалось увеличить выдерживаемое время до получаса, правда, при беге все это не особо помогало, организм изнашивался почти также быстро, без вариантов.
– Результаты поразительны, ни один из ставших с моей помощью аэтире не смог бы добиться таких высот за такой короткий промежуток времени.
– Что, я настолько крут?
– мне была приятна эта похвала.
– Скорее уникальны, могу я узнать, какой срок прошел с момента вашего выбора нашего пути?
Быстро прикинув в уме по месяцам, выдал ответ:
– Около года, примерно.
– Поразительные результаты, если бы не упадок, я бы рекомендовал вас в Неир`хатташ, нассари.
– Это еще что такое?
– Учебный корпус при дворе самого императора, - проскользнувшая в голосе интонация должна была дать понять, насколько это большая честь.
– И чему такому учат в этом корпусе?
– Нет информации.
– А я бы смог отказаться?
– Зачем?
– теперь в голосе было неприкрытое удивление.
– Слишком уж секретно все, и наверняка кроваво, раз пришлось бы учиться под боком у самого императора, просто так он бы вряд ли учредил такое заведение.
– Информация не достоверна.
– Не достоверна, - я согласно кивнул, - но выводы вполне логичны, очередные - пойди, принеси, убей.
Куратор промолчал.
– Так, на сегодня достаточно, хочу выспаться, а завтра приступим к последнему этапу.
– Доброй ночи, Алистер, и, прошу меня простить, - что за? Мир перед глазами померк, и я ощутил себя лежащим на своем матрасе, и не в одиночестве.
Куратор, сволочь, почему не предупредил? Просил же заранее реагировать, если что-то начинается не так. И, хотя, сориентировался я довольно быстро, но, все же, некоторое время почти не дышал, отслеживая реакцию незваного гостя.
– До сих пор не хочешь мне ничего рассказать?
– вот черт, Иссиль!
– Похоже, - я уже почти смирился с неизбежным, - все-таки придется.
– Я тоже так думаю.
– Тогда иди под бочок, ночь, как ни как, - она послушно прижалась, дав себя обнять и укрыть нас обоих покрывалом.
Черт, как же все это не вовремя, меня не покидала мысль, что из-за навязанного в этом мире отношения к изначальному пути, Иссиль может отвернуться от меня.
– Только не думай, что я усну или забуду, - шепнула девушка, заставив меня чертыхнуться про себя.
– Малыш, все дело в том, что я не совсем человек, - выдержал паузу, но она промолчала.
– Так уж сложилось, что я стал приверженцем изначального, и следую ему уже больше года. Так что, я несколько отличаюсь от обычных людей, и, думаю, не в худшую сторону.
–
– Я противен тебе?
– спросил, а сам замер, готовый уже распрощаться половинкой сердца, выброшенной и растоптанной.
– Противен? Нет, - голос уставший, какой-то скомканный.
– А какой тогда? Если тебе нужно время разобраться в себе, тогда не отвечай, - меч, висящий надо мной, был острее всего, что я когда-либо видел в этом мире.
– Не знаю, - она заплакала, - не знаю, - и продолжила шептать это, беззвучно давясь слезами.
– Я, ведь, все тот же, просто ты взглянула на меня другими глазами, но я не изменился, и люблю тебя не меньше, чем утром или день назад, - в душе будто рассыпался купленный около леса домик, рушились балки, исходя трухой, складывались внутрь осыпающиеся стены, трескались и лопались стекла в окнах, порождая похоронный грохот так и не сбывшейся мечты.
– Я не знаю, не знаю, просто не знаю, - она вскочила и в потемках метнулась к лестнице, по пути наступив на кого-то, даже не заметив.
Глаза проводили убегающую фигурку, а в груди жгло и щемило. Хотелось выть, хотелось орать во все горло, но не было сил, горло будто сжали стальные тиски, заставив онеметь и страдать молча. Почему так, почему все так сложно, неужели так важно, во что я верю? Это ли причина, из-за этого ли все это сумасшествие? В душе наростал багровый ком, в этот миг я ненавидел весь этот мир со всеми его бреднями и фальшивыми догмами, его алчными людишками, развязавшими эту войну и всеми теми, кто не может воспринимать картину целиком, слепо следуя указанным кем-то другим нормам. Гори оно все! Рука метнулась к атрассу, миг, и я уже там.
– Нассари?
– куратор, казалось, был немного удивлен.
– Хорошее время, что бы продолжить, как считаешь?
– и, не дожидаясь ответа, вбухал в багровый ком еще больше злости, боли, отчаяния, накачивая его все больше и больше, и когда уже казалось, что готов просто разорвать себе горло руками, пришла ярость, слепая, бездумная, всесокрушающая.
Зверь внутри поднял голову, зарычав, но тут же получил такую оплеуху, что всколыхнувшаяся во мне ярость накрыла с головой нас обоих, а через мгновение я ощутил себя зверем - вот чего мне не хватало, вот что мне было нужно, вот к чему следовало стремиться. Зверь и я стали единым целым, больше не было разделения на две сущности, была только одна, страшная, голодная и смертельно опасная, сущность нак`хаси.
Ярость стала тем огнем, что позволял жить, стала воздухом, стала кровью, стала оружием, сметающим все на своем пути. Куратор не преминул воспользоваться этим и стал подсовывать мне одного за другим все более страшных и жутких монстров, я же рвал их на куски с каким-то садистским удовольствием, полосуя пальцами, словно клинками, пробивая кулаками толстые панцири и сминая их, как яичную скорлупу. Источник пульсировал жуткими всполохами, посылая во все стороны настоящие реки кипящей ярости, и в какой-то момент, скорее по наитию, я словно потянулся к нему и зачерпнул полную пригоршню, по крайней мере, так показалось моему воспаленному сознанию. И выплеснул ее наружу. Казалось интересным увидеть, какой эффект произведет все это.