Хроники Кадуола
Шрифт:
В этом допущении они, по-видимому, не ошибаются, так как их философия, «санарт», обезоруживающе проста. По их представлению, человек Ойкумены — естественное существо, состоящее из естественных веществ. Его здоровье и благополучие, физиологические и психические, зависят от согласования его жизненных процессов с процессами окружающей среды или, как их предпочитают называть санартисты, «неторопливыми и благостными гармониями природы». В этих нескольких словах сосредоточена сущность Идеи, на основе которой наукологи-санартисты формулируют дальнейшие, более или менее сложные выводы и следствия. Им доставляют радость стихийные явления: громы и молнии, течение воды, теплота солнечного света, плодородие почвы, смена времен года. Естественные удовольствия и естественные
Основополагающая Идея никогда не навязывается и не нуждается в защите. Это концепция стихийной гармонии, постижимой и достижимой человеком в масштабе человеческой жизни и человеческих способностей. Больше всего наукологи-санартисты презирают мистицизм. Они питают отвращение к жрецам и религиям, по мнению наукологов настолько лишенным здравого смысла и оглупляющим человека, что поддержку любой религии они считают деятельностью, граничащей с преступным неблагоразумием.
Почти с таким же суровым неодобрением они относятся к гедонизму и ленивой роскоши патрунов — паразитов, живущих за счет капиталовложений. Как правило, при виде свойственных патрунам излишеств науколог-санартист неприязненно пожимает плечами и отворачивается, иногда с мрачной усмешкой. Пусть патруны предаются своей низости, если это им так нравится! Одно обстоятельство, однако, всегда беспокоило наукологов: легкомысленные развлечения и веселые кутежи патрунов соблазняли впечатлительных молодых людей, по той или иной причине оказывавшихся в городах. Насмотревшись дурных примеров, они возвращались в Ланкланд с головами, полными сумасбродного вздора, никак не согласовавшегося с Идеей. Некоторые из них «портились» и пытались воплотить в жизни свои новые представления. Когда их укоряли или наставляли на путь истинный, иные «испортившиеся» юнцы вели себя вызывающе и покидали Ланкланд безвозвратно. Со временем ситуация не улучшалась — напротив, новые поветрия все чаще заражали молодежь Ланкланда, подобно зловредному заразному вирусу.
Каждые три года делегаты многочисленных районов Ланкланда собирались на съезде Всемирного Синода. На нескольких последних съездах в адрес патрунов произносились гневные речи— их называли источником многих бед. Самые нетерпеливые настаивали на безотлагательных действиях, призванных избавить Натрис от этих «дегенератов, распространяющих порок, как гниющие язвы».
Предложения сторонников решительных мер ставились на голосование и неизменно проваливались, но поддерживавшее их меньшинство неуклонно росло. Во всем Ланкланде установилась тревожная, напряженная атмосфера.
Помимо наукологов-санартистов на Натрисе обосновались и другие, самые разные люди, которые привезли с собой новые навыки, новые таланты, новые предприятия. Разбогатев, такие «выскочки», к негодованию наукологов, пытались подражать образу жизни патрунов — но чем больше усилий они прилагали в этом направлении, тем выше и прочнее становилась стена упорного пренебрежения, отделявшая их от патрунов. В конечном счете им так или иначе приходилось довольствоваться статусом граждан второго сорта.
«Луч Стрельца» приземлился на космодроме Пуансианы. Глоуэн и Керди спустились по трапу непосредственно в открытый самоходный транспортер под навесом, промчавший их по взлетному полю, залитому ослепительным полуденным сиянием Блэйза, к космическому вокзалу. В туристическом справочном бюро им рекомендовали отель «Ролинда».
«Это
Керди печально усмехнулся какому-то воспоминанию: «Флоресте размещал «Лицедеев» в пансионе «Панорама Мирлинга»».
«Гораздо более низкопробное заведение — совершенно определенно и по всем статьям! — заявил консультант. — В нем придают особое значение достижению приемлемых результатов с затратой минимальных усилий. Там останавливаются наукологи-санартисты, когда возникает необходимость переночевать в городе. Сами понимаете, какие там условия!»
«В пансионе «Панорама Мирлинга» условия были действительно так себе, — вспоминал Керди. — И тем не менее, чудесное было время! Мне еще предстояло столько узнать, столько пережить...» Он замолчал, подавленный грузом своих мыслей.
«Таким образом, — кивнул консультант, — я не могу со спокойной совестью рекомендовать «Панораму Мирлинга». Разборчивые постояльцы со связями неизменно останавливаются в «Ролинде». Там недешево, это правда, но что с того? Если человек не может расстаться с парой грошей, не испытывая горькие сожаления, ему не следовало покидать родные края и оскорблять своей скупостью работников туристической индустрии. Вы не находите?»
«Полностью разделяю ваше мнение, — улыбнулся Глоуэн. — Я — Клатток, а Керди — Вук! Мы привыкли только к самому лучшему и едим по утрам гренки с маслом и джемом».
«Надо же!»
«Именно так! Как мы доедем до «Ролинды»? Придется идти по жаре?»
«Нет, зачем же? Из отеля к вашим услугам пришлют роскошный экипаж с охлаждением салона и баром, содержащим множество сортов эля и пива».
«В качестве бесплатной услуги для постояльцев?»
Консультант поднял брови: «О чем вы говорите!»
«Значит, за это взимается плата».
«Существенная сумма, уверяю вас. Туда же ходит омнибус. Им пользуются чрезмерно бережливые и неимущие, а также наукологи-санартисты и лица без определенных занятий. Он дешев, в нем удобно, и он быстро доставит вас в место назначения, но других преимуществ у него нет. Если вы, так же как и я, от природы склонны к капризному безразличию, попробуйте воспользоваться омнибусом — просто ради шутки. Он останавливается прямо перед выходом из космического вокзала».
«Омнибус нам вполне подойдет. Еще один вопрос: где находятся важнейшие туристические агентства?»
«Без всяких колебаний могу назвать, как наиболее престижные, агентство «Флодорик» и «Экскурсии Бусайреса». Вы найдете их представительства в Пассаже отеля «Ролинда» — это очень удобно».
«И местные туристы, отправляющиеся на другие планеты, главным образом пользуются услугами этих агентств?»
«Совершенно верно».
Глоуэн и Керди зашли в омнибус и доехали до отеля «Ролинда» — сложного сочетания четырех взаимно пересекающихся на различных уровнях приплюснутых, почти плоских куполов, окружавших световой колодец диаметром метров восемьдесят. Под световым колодцем был устроен сад, защищенный от пылающих лучей Блэйза высокой оболочкой серого стекла. Справа и слева от куполов возвышались стройные многоэтажные башни из серого стекла, где находились номера постояльцев.
Омнибус остановился у входа отеля, под навесом из серого стекла. Выходя, Глоуэн и Керди сразу почувствовали, что их обдувают струи охлажденного воздуха. Они прошли через завесу мельчайших душистых брызг в сумрачное пространство таких размеров, что оно не поддавалось оценке с первого взгляда. Белый потолок, низкий у окаймляющих пространство стен, постепенно поднимался до высоты десяти метров в центре. С одной стороны вдоль стены тянулась конторка регистратуры; в другой стороны начинался не отделенный от помещения обеденный зал, а за ним зеленел внутренний сад, напоминавший джунгли.