Хроники Кадуола
Шрифт:
«Очень рад это слышать! Так что же говорят нам фотографии? Действительно ли Намур, как он утверждает, «мечтательно вкушал одну каплю наслаждения за другой» в обществе неотразимой Спанчетты — или его отчаянная погоня за наслаждениями скорее носила характер дурного сна? Короче говоря, виновен ли он в убийстве? Не говоря уже о двадцати других преступлениях, в которых он, скорее всего, замешан?»
«В данном случае, по меньшей мере, с Намура приходится снять подозрения, — отозвался Рун Оффо. — Он бесстыдно волочился за Спанчеттой, танцевал с ней и крутил ее во все стороны на скамейках в парке, пренебрегая всякими приличиями. Не все три часа, конечно, но достаточно долго, чтобы его можно было уверенно вычеркнуть из списка. Сходство волокон в данном случае ни о чем не
(«Удача» объяснялась решением Глоуэна, настоявшего на том, чтобы Миранда сообщила о своей находке Руну Оффо: «Пусть он расскажет об этом Бодвину! У нас будет полезный союзник, и в то же время ты не наживешь себе неизвестных врагов».)
«Как и следовало ожидать, перемещения «бесстрашных львов» в период преступления были гораздо более беспорядочными и непредсказуемыми, чем поведение других участников карнавала. Тем не менее, удалось достаточно подробно восстановить картину в отношении всех восьми безобразников. Арлес Клатток и Керди Вук были в патруле, о чем свидетельствует обходной лист, который они оба подписывали каждые полчаса, возвращаясь после очередного раунда. Проказы других шести «бесстрашных львов» проследить было гораздо труднее, но я с этим справился. Итак: восемь «бесстрашных львов», так же, как и Намур, вычеркнуты из списка. На этом я уже готов был закончить свой анализ, но тут мое внимание было привлечено к не слишком отчетливой фигуре в тенях за «Старой беседкой», почти за пределами поля зрения камеры. Увеличив этот фрагмент и применив алгоритмы улучшения качества изображения, я получил следующий результат». Пользуясь приборами управления видеоаппаратурой Бодвина Вука, Рун Оффо направил на стену яркий прямоугольник: «Перед вами «бесстрашный лев», что само по себе таинственно, так как известно, что в этот момент все «львы» находились в других местах! По мере передвижения этой фигуры становится ясно, что в кустах за «Старой беседкой» притаился не кто иной, как Арлес Клатток, который, по всеобщему убеждению, должен был патрулировать табор йипов. А Сесили Ведер как раз в это время все еще находилась на сцене. Похоже на то, что личность подозреваемого установлена».
«Хо-хо! — воскликнул Бодвин Вук. — Наш прилежный, исполнительный Арлес! Его задерживали, допрашивали?»
«Нет. Думаю, нам следует совместно наметить план дальнейших действий. Дело осложняется тем, что сержанту Керди Вуку, также находившемуся в патруле, придется ответить на очень неприятные вопросы — в частности, объяснить, почему он не отчитался о нарушении Арлесом служебных обязанностей, несмотря на то, что это нарушение очевидным образом имело огромное значение для нашего расследования».
«Гм, — опустил голову Бодвин Вук. — Вопросы эти задать нетрудно — вот ответить на них будет не так просто. Прежде всего, дайте-ка мне посмотреть на обходной лист».
Рун Оффо протянул ему бумагу: «Вы заметите, что в течение трех предыдущих ночей Арлес время от времени проставлял свою подпись, два или три раза каждую ночь, хотя в большинстве случаев подписывался Керди, как старший по рангу. В ночь преступления, однако, после каждого раунда подписывался только Керди».
Бодвин Вук по очереди посмотрел на каждого из присутствующих: «Так что же, господа? Есть какие-нибудь замечания?»
Айзель Лаверти сказал: «Происхождение волокон остается неясным. Убийца носил костюм с искусственным мехом; волокна найдены в кузове грузовика. Но материал костюма Арлеса не соответствует волокнам, найденным в грузовике. Таким образом, его вину невозможно доказать!»
«У него могло быть два костюма, старый и новый, — возразил Бодвин Вук. — Нам больше ничего не остается: необходимо допросить Арлеса, и сегодня же. Керди я займусь попозже».
«Арлеса можно задержать сию минуту, — предложил Шард. — Еще рано, он у себя в квартире. Спанчетта там же».
«У меня много срочных
Айзель Лаверти быстро добавил: «У меня на столе огромная куча бумаг. Мне следует заняться ими сегодня же — если вы не хотите, чтобы я героически погиб на посту, погребенный горой отчетов, справок и показаний».
«Хммф, — фыркнул Бодвин Вук. — Я не боюсь Спанчетты!» Он наклонился к микрофону на столе: «Кто сегодня дежурит в управлении? Мне нужен опытный человек, большой, сильный, быстро реагирующий и не отступающий перед лицом разъяренных фурий. Есть у нас такой?»
«Прошу прощения, директор. В управлении никого нет, кроме кадета Глоуэна».
Бодвин покосился на Шарда: «Глоуэн, значит? Ну и хорошо. Скажите ему, чтобы застегнул униформу и явился ко мне в кабинет, немедленно».
12
Бодвин Вук, Шард и Глоуэн выстроились перед дверью квартиры в пансионе Клаттоков, где проживали Миллис, Спанчетта и Арлес. Бодвин прикоснулся к кнопке звонка, и лакей пропустил их в фойе — восьмиугольное помещение с восьмиугольным, обитым зеленым шелком канапе в центре. В четырех нишах красовались урны из киновари с любовно подобранными букетами стеклянных цветов. Напротив входа, на постаменте из черного халцедона, стояла серебряная курильница, испускавшая волнистую полоску ароматного фимиама.
Бодвин Вук критически оценил обстановку: «На меня неоклассический романтизм производит несколько подавляющее впечатление. Надо полагать, таковы вкусы Миллиса. Говорят, Спанчетта предпочитает простоту и умеренность».
«Надо полагать», — эхом отозвался Шард.
«Жаль, что сегодня Спанчетта не удостоит нас своим вниманием, — громко сказал с непроницаемым лицом Бодвин Вук. — Но такая возможность представится довольно скоро, особенно если Арлеса приговорят к смертной казни».
Спанчетта ворвалась в приемную, все еще в сиреневом утреннем халате из плиссированного шелка с оборками, в розовых тапочках из пушистого ворса. Мятежную массу ее черных кудрей удерживал полупрозрачный кружевной цилиндр, позволявший нескольким непослушным локонам игриво пересыпаться через край. Она переводила взгляд с одного лица на другое: «Кто и зачем устроил переполох? Бодвин Вук, Шард. А это кто? Глоуэн? В униформе? Впечатляющая группа должностных лиц».
Бодвин Вук сухо поклонился: «Боюсь, что лакей ошибся — мы хотели бы видеть Арлеса».
«Арлес отдыхает. В чем проблема?»
«Проблема состоит, главным образом в том, что мы пришли к Арлесу, а нас встречаете вы».
«Что с того? Я его мать».
«Не сомневаюсь. Тот факт, что мы явились в униформах, однако, свидетельствует о том, что мы выполняем официальные обязанности. Обязанности, относящиеся к расследованию убийства Сесили Ведер».
Спанчетта надменно вскинула голову и наполовину опустила тяжелые веки: «Убийство? Неужели необходимо произносить это ужасное слово? Насколько я знаю, состав преступления не доказан. Кроме того мне известно из заслуживающих полного доверия источников, что эта девица просто-напросто сбежала с инопланетным любовником, самым безответственным образом. В любом случае, Арлес не может иметь никакого отношения к этой истории».
«Мы хотели бы убедиться в этом. Пожалуйста, приведите его немедленно, или мне придется попросить сержанта Глоуэна Клаттока прибегнуть к принуждению — если потребуется».
Спанчетта окинула Глоуэна ледяным взором: «Не потребуется. Пойду спрошу, желает ли он вас видеть». Повернувшись на каблуках, она вышла из фойе.
Прошло десять минут. Сквозь стены можно было слышать приглушенные акколады страстного контральто Спанчетты и басистое ворчание Арлеса.
Наконец Арлес приплелся — в коричневом дневном халате и красных кожаных шлепанцах экстравагантного покроя. Несколько секунд он в нерешительности топтался в дверном проеме, пытаясь понять, что происходит, по лицам посетителей, но Спанчетта втолкнула его в фойе.