Хроники Кадуола
Шрифт:
Уэйнесс поднялась по лесенке на деревянный настил пристани и некоторое время стояла, глядя на воду, пока с нее стекала струйками вода — а Лорка и Синг придавали ее коже чудесный оттенок розоватого свечения.
Уэйнесс подобрала полотенце, осушила волосы, лицо, предплечья и грудь, слегка прошлась полотенцем по спине и ногам и накинула на плечи халат. Засунув ноги в сандалии, она спустилась с пристани на берег.
Мрачный призрак возник у нее за спиной и попытался накинуть ей на голову мешок. Уэйнесс испуганно вскрикнула, вскинув руки, и стащила с себя мешок, упавший
Темная фигура шагнула к ней и сказала хриплым шепотом: «Я не хотел тебя пугать, но другого способа нет».
Уэйнесс попыталась сдержать дрожь в голосе: «Другого способа для чего?»
«Разве ты не понимаешь? Конечно, ты понимаешь. Для этого и созданы девушки».
Несмотря на все усилия, голос Уэйнесс дрожал: «Какая ерунда! Арлес, это ты? В этом наряде ты выглядишь ужасно нелепо».
«Неважно, кто я! Неважно, как я выгляжу! — хриплый шепот становился раздраженным. — Все это не имеет значения».
«Не знаю, что ты задумал, но мне это совершенно ни к чему. Между прочим, ты ведешь себя безобразно. Так что спокойной ночи и, пожалуйста, больше не приходи и не пугай меня».
Уэйнесс стала отодвигаться в сторону, но Арлес схватил ее за руку: «Не спеши! Мы еще даже не начали. Давай пойдем вот туда, там мягкая трава, и твоей нежной попке не будет больно».
Уэйнесс отпрянула: «Арлес, ты с ума сошел! Этого нельзя делать, тебя накажут!»
«Все можно, если знаешь, как! — заявил Арлес. — Вот увидишь, тебе так понравится, что ты будешь выходить каждую ночь и звать меня снова и снова».
Уэйнесс молчала. Арлес протянул руку и сорвал с нее халат: «А я был прав, у тебя хорошая фигура». Он усмехнулся: «Хотя и не слишком роскошная». Он прикоснулся к ее груди: «Предпочитаю груди побольше, но твои тоже ничего. Пойдем-ка вон туда — и не вздумай кричать, а то я тебя хорошенько проучу, чтобы не делала глупостей! Проучить тебя?»
«Нет».
Тем не менее, Арлес театрально взмахнул руками, схватил девушку за шею и нажал большими пальцами на чувствительные места под ее подбородком. Уэйнесс оттолкнула его и на мгновение вырвалась. Она уже повернулась, чтобы убежать, но Арлес бросился на нее всем телом и повалил на землю: «Теперь лежи! И не двигайся!» Он расстелил ее халат и перетащил ее на него: «Ну вот, так будет лучше — как ты думаешь?»
«Пожалуйста, пусти меня домой!»
«Неправильно разговариваешь! — голос Арлеса стал наполовину издевательским, наполовину жестоким. — Девушки вроде тебя нарочно привлекают внимание. Потому вы и бегаете голые — знаете, чего хотите!» Он наклонился и стал возбужденно ее гладить. Уэйнесс смотрела в небо, не понимая, как Арлес осмеливается делать с ней что-либо подобное. Одна догадка пришла ей в голову... Но она не могла выразить ее словами.
Арлес сбросил плащ, снял штаны и стал опускаться на девушку. Из теней выступила еще одна темная фигура. Дубина взлетела и со свистом опустилась, раздался глухой
Глоуэн протянул руку и поднял девушку на ноги: «Теперь все в порядке. Это я, Глоуэн».
«Глоуэн?» Она прижалась к нему и стала плакать. Он пытался ее утешить: «Бедная, бедная Уэйнесс. Все, все, все будет в порядке. Пожалуйста, не плачь».
«Я не могу остановиться. Кажется, он хотел меня убить».
«Не исключено, что этим дело могло кончиться, — Глоуэн подал ей халат. — Надень халат, возвращайся к отцу. Ты можешь сама вернуться домой?»
«Без тебя я никуда не пойду!»
Глоуэн взглянул на подергивающееся под ногами тело. На поясе Арлеса висел нож. Глоуэн разрезал этим ножом плащ Арлеса на полосы, позволившие связать горе-насильнику лодыжки и кисти рук: «Вот молодец! Теперь будь паинькой, полежи тихо несколько минут». Глоуэн обернулся к девушке: «Ты как себя чувствуешь?»
«Вроде бы неплохо».
«Тогда пойдем». Взяв ее за руку, Глоуэн повел ее по дорожке к Прибрежной усадьбе.
Через пять минут Эгон Тамм и Майло спустились к пристани с переносным фонарем. Арлес уже очнулся и пытался освободиться от пут.
Заметив приближение двух человек, Арлес прекратил свои потуги и лежал, жмурясь от яркого света. «Эй, кто вы такие? — проревел он. — Уберите этот паршивый фонарь, он слепит мне глаза! И снимите с меня эти веревки! Черт знает что такое! На меня напали, мне нанесли травму».
«Действительно, безобразие», — заметил Майло.
«Освободи его», — мрачно сказал Эгон Тамм, взял у сына фонарь и ждал, пока Майло выполнял его поручение.
Пошатываясь, Арлес поднялся на ноги: «Возмутительная ситуация! Когда я подошел, чтобы помочь Уэйнесс, кто-то треснул меня по голове. Он где-то здесь, нужно поскорее обыскать весь пляж».
«Я хотел бы обыскать сумку, висящую у тебя на поясе. Подтяни штаны и передай мне сумку».
Арлес начал было протестовать: «Одну минуту! Какое право...»
Эгон Тамм направил фонарь на своего сына: «Возьми у него сумку».
«Да пожалуйста! — проворчал Арлес и протянул сумку. — Берите! В ней всего лишь несколько личных вещей, ничего...» Арлес почему-то не закончил фразу.
«Можешь идти домой, — сказал Эгон Тамм. — Не пытайся покинуть станцию Араминта. Я с тобой разберусь, когда смогу смотреть на вещи беспристрастно».
Арлес повернулся и побрел по ночному пляжу, держась рукой за голову. Эгон Тамм и Майло вернулись в Прибрежную усадьбу. Уэйнесс и Глоуэн сидели на диване и пили горячий чай, поданный Корой Тамм.
Эгон тоже принял чашку чая, после чего угрюмо воззрился на Глоуэна: «Я очень благодарен за твою своевременную помощь. Но меня озадачивает то обстоятельство, что ты оказался под рукой как раз тогда, когда эта помощь понадобилась».
«Другими словами, — ответил Глоуэн, — вы спрашиваете, с какой стати я околачивался вокруг да около, когда ваша дочь купалась нагишом?»
Эгон Тамм недружелюбно улыбнулся: «Можно сказать и так».
«Вы вправе задать такой вопрос. Вы, конечно, помните убийство Сесили Ведер».