Хроники Кащеева царства. Преступление
Шрифт:
– Здравствуй, Малюта, – ответил первый пришелец. Ростом он был чуть пониже Белояра, а возрастом казался намного старше. Его седые волосы и борода отливали зеленью так же, как и его темный балахон, будто свитый из лесной травы. На шее блестело золотое ожерелье, видимо, как знак власти. Судя по всему, это и был Влас – главный леший, а по правую руку от него стоял его наследник и старший помощник Акамир, про которого Белояру начальник тоже сказывал. На лице его не было столько морщин, а борода и волосы казались, скорее, черными с зеленцой, чем седыми. На шее его также висело золотое ожерелье, но тоньше и изящнее, чем у старшего.
–
– И ты, здравствуй, – кивнул молодой леший, отец же его не произнес ни слова, лишь внимательно разглядывал пришлых.
– Это тебе первому о гибели Яги доложили? – перешел Белояр к делу, не желая вести лишних разговоров.
– Да, мне. Обо всем плохом, что в лесу случается, сразу мне рассказывают, – голос Акамира оказался звучным, совсем человеческим.
– И от кого ты эту новость узнал? – продолжил Белояр.
– Пришел к ней один из охотников наших, кто животных на еду приносил. Видит, дверь открыта, позвал – а никто не откликнулся. Да и изба сама колени преклонила, чтобы он зашел. Показать хотела, что случилось страшное. Зашел охотник – а они там лежат.
– Они? – резко переспросил Белояр. Влас тут же смерил его неодобрительным взглядом. Не привык, видимо, что люди леших прерывать смеют. Но Акамир ответил спокойно, хоть во взгляде и сверкнул злой огонек.
– С Ягой молодая берегиня жила, – пояснил он. Бабка ее с год назад приютила. Она из нашего леса была, да по юности сбежала в столицу. Бывает и у нас такое… Несколько лет ни слуху ни духу. А вернулась – так семья ее не приняла – мало ли где ее носило. Некуда было ей податься, да бабка-то и приютила. Она у нее помощницей была, за хозяйством смотрела, да кое-какому мастерству училась. Берегини – не ведьмы, конечно, но снадобья сварить или животных заклинать могут при старании. Так вот ее вместе с Ягой и порешили. Да не просто так, а еще и голову забрали…
– Голову? – еще сильнее удивился Белояр. – Интересно, а почему про это сразу не сообщили…
– Да какое до нее дело? – грубо произнес до той поры молчавший Влас. – Ясно же, что за Ягой пришли, а девка под руку попалась.
Белояр едва заметно покачал головой, но говорить ничего не стал, спорить пока не стоило.
– Они обе здесь еще? – спросил он.
– Да, можешь посмотреть, – ответил Акамир. – Не знаю, правда, чем тебе это поможет. Тут и так уже ясно: вчера, как ее обнаружили, мы всех окрестных опросили. И с озера русалка видела, что парень-студент мимо шел с большой котомкой.
– А почем знаете, что студент?
– Так куртка на нем университетская была. Чаяна говорит, хотела парня к себе ради смеха поманить, да он с таким лицом испуганным шел, что она разом передумала.
– Чаяна – это русалка? А ее не удивило, что по Лесу студент бродит?
Влас с Акамиром переглянулись, а Белояр усмехнулся про себя. Вот ведь, даже такую информацию пытаются скрыть. Но тут влез Малюта.
– Белояр, ты же прекрасно знаешь, зачем к Яге студенты ходили, – тихо, но жестко прошелестел он. – Их в лесу старались не трогать, а то Яга и рассердиться могла.
– Что, и до вас уже дошли слухи? – в голосе Акамира чувствовалось недовольство.
Белояр кивнул:
– Из Чернополоцка к ней тоже молодежь ходила. А город у нас хоть и большой довольно, но не столица, секретов
– А кому еще-то? – раздраженно ответил Акамир. – Неужели кто из Леса посмел бы Яге голову срубить?
– А что, думаете, у студента хватило бы сил справиться с самой грозной колдуньей в Лесу? Насколько я знаю, попытка была не одна и все они заканчивались плачевно.
Влас и Акамир вновь переглянулись между собой, видимо, сомневаясь, насколько открыто можно обсуждать такие дела с пришлым. Наконец, старший леший заговорил.
– Дважды на моей памяти к ней убийцы приходили. Один раз, когда еще отец мой старшим лешим был, сама Яга из затворничества тогда уже редко выходила. На лесное наше сборище она явилась, несла с собой обожженный труп человеческий. Как помню, подошла – все перед ней расступаются. А она взяла мертвого и подняла над головой, словно он и не весил ничего. И говорит: «Пришел ко мне враг, хотел меня в избе моей сжечь. Вот что с ним стало. То же и с другими будет. Кто ко мне смерть захочет привести, сам же ей в добычу и достанется».
Белояр вздохнул:
– Я тоже слышал про эту историю. Но, помнится, была еще одна, во время Южного восстания.
– Да, – ответил Влас, – пятнадцать лет назад дело было. Я уже старшим по лесу был. Аж трое к ней пришли с Южных земель, кто считал, что войну Кащей ведет несправедливую. Я узнал обо всем, когда она сама позвала. Показала мне три трупа обезображенных, в крови перепачканных и с ними три сабли с южными гравировками. Сказала: «Убери их, отдай зверям на съедение, чтобы мне тут запахом своим гнилым не досаждали». Я рискнул спросить, сама ли она с ними расправилась. Она усмехнулась: «Думаешь, мне помощь нужна? Или что они первые пришли?» – спросила. «Я раньше без тебя управлялась, да здесь многовато за раз для уборки». А потом посмотрела и говорит: «Можешь показать кому, разрешаю. Пусть знают, что будет, коли еще сунутся». Я ее слов послушался и на собрании на следующем сам показал мертвых. Лишь потом отдал зверям. Так что в лесу все знали, что к Яге идти – смерть.
– А ночью ее не могли подсторожить, пока она спала?
Акамир тут ответил вместо отца:
– Ночью она ставила сильные охранные заклинания и снимала их, только когда сама просыпалась. До нее не достучаться было. Как-то нужно мне было у нее кое-что на рассвете узнать, послал к ней лешего, он кричал у избы под дверью, никто не ответил, попробовал зайти, так изба его так толкнула, аж ногу сломал. Нет, тут все не так просто было.
– Может, с возрастом она менее внимательной стала, да и силы уже не те были?
Акамир пожал плечами:
– Очень в этом сомневаюсь. Ни разу за последние годы не слышал, чтобы к ней кто-то с дурными намерениями приходил. Но раз сейчас мы знаем, что она мертва, значит, нашлась сила, способная ее победить. А уж как это произошло – тебе разбираться. Пойдем внутрь, на месте все покажу.
Влас кивнул избе и та, будто видя начальника, тут же пригнула свои лапы, так чтобы старший леший и его спутники могли подняться. Дверь оказалась аккурат возле небольшого пня, послужившего ступенькой. Один за другим – сначала Влас и Акамир, затем Белояр, а последним Малюта забрались внутрь. В избе было очень холодно и веяло травами, хотя к этому запаху примешивался еще пока и легкий, но уже заметный сладковатый запах гниения.