Хроники Кэрона
Шрифт:
Плюхнувшись за парту, я выдохнула и слабо улыбнулась. Жизнь шла своим чередом.
Индермедия
– Поздравляю с переходом, – Асар совсем по взрослому пожал руку Стасу, – Ваша группа вошла в пятёрку лучших.
Картина смотрелась нелепо. Асар – плечистый мужчина уже в летах. Он единственный из всего преподавательского состава носил длинную мантию багровых и чёрных оттенков. Когда Мастер шёл по коридору, она развивалась за спиной. Выражение лица его было чаще суровым, реже – добродушным, но при этом Асару я симпатизировала. Дракон был хорошим преподавателем, понятно подавал как теорию, так и практику. Владел посохом едва ли не в совершенстве, был обладателем широких плеч и длинных, седых волос, убранных в хвост на затылке. А Стас на его фоне казался совсем задохликом, потому толика уважения, скользящая во взгляде учителя смотрелась странно.
– Спасибо, – парень кивнул, – Благодаря вам.
Конец шестого курса. Два дня назад
Я их убила. Осознание накатывает постепенно, медленно – огромной волной, от которой никуда не денется. Вещь, которой я в этой академии боялась сделать больше всего на свете, но до сих пр удавалось этого избежать.
Жестокий мир, в котором либо ты, либо тебя.
– Всё в норме? – спрашивает Влад, когда вопли стихают.
– Если я не ошибаюсь, мне сломали руку, – бормочет Ульяна, расплывчатым взглядом глядя на пятно крови на светлом рукаве. – Но это не точно.
Я не понимаю, как можно так думать. Перелом вещь серьёзная и крайне болезненная.
– Давайте обратно, – говорит Олеся, беспокойно косясь на меня. – И быстрее. Задание выполнили, не хватало, что бы ещё кто набежал.
Я потом несколько часов пролежала в кровати, пялясь в потолок. Иногда пробивало и тогда слезы тихо скатывались вниз по вискам. Раздражал храп Владислава, Ульяна иногда поскуливала и постоянно вертелась. Олеся просто начинала иногда что-то не внятно говорить, но затихала прежде, чем я успевала разобрать. Один Михеев спал спокойно, будто младенец – за остальным не было слышно даже его посапывания.
А я старалась понять насколько хрупка жизнь. И что тогда не было иного выхода, ведь я уже начинала думать, что это конец. Одно время я хотела умереть, если честно. Просто закончить жизнь эту и свалить на перерождение. Надеялась оказаться подальше отсюда, но потом вспоминала про Иру и кусала губы. Надежда на возвращение тёти ещё жила, хоть и таяла с каждым месяцев всёсильнее.
«Так надо» – бесконечно вертелась мысль в голове.
– Продолжайте в том же духе, – улыбнулся Мастер, оглядев нас всех, чуть приподняв подборок, – На каникулах жду к себе хотя бы раз в неделю, у меня есть пара вещей, которые я бы хотел вам показать. Но директору говорить не стоит. А теперь идите отдыхать. Не дебоширьте сильно и не уходите из мира. Вам ещё запрещено
Старик заговорчески подмигнул.
Да, уходить нельзя. Дома кроме Кэрона нет ни у кого из нас, а обучены ещё не столь хорошо, что бы просто путешествовать. К тому же, денег не так уж и много, хватает на разные хотелки внутри академии, но на другое вряд ли. Основные суммы с контрактов уходят на сберегательный счёт, доступа к которому пока что нет.
– Лесь, пойдём, – я дёрнула сестру за руку, но та покачала головой.
– Я останусь. Мне нужно поговорить с Мастером.
Оставалось только плечами пожать и разочарованно вздохнуть. Сейчас Михеев будет подбивать меня отправится пить куда-нибудь в тихое место, что было не совсем законно, да и к алкоголю я пристрастия не имела. И мне нужна была моральная поддержка, потому что была вероятность все же согласится. Мозги все ещё пухли, а никак иначе расслабится я не могла. Просто не знала как.
Глава 8
Раз в год, а именно двадцать третьего Монахо, в Кэроне объявлялся выходной. Для всех. Расписания не было, даже дополнительный факультеты отменялись, а они велись даже в каникулы. Не важно выпадал на этот день зачёт, экзамен или ещё что-то, оно отменялось. Исключений не было.
Дело в том, что история этого универа довольно таки кровавая. Основали её пять Хранителей Знаний: Рыцарь, Убийца, Автор, Лекарь и Вор. Это ребята, которые были настолько хороши в том, что знали и делали, что были наречены теми, кто хранит знания о своём деле. Они до сих пор есть и их гораздо больше, но это другой, достаточно долгий и местами нудный разговор, требующий множества нюансов. Суть в том, что эти люди (расы другие, конечно, но будем говорить обобщенно – существо разумное, именно такое понятия в мирах носит это слово) отстроили здание,
Учеников было не особо много, наберётся может несколько тысяч, так что магам такого уровня даже разрываться не приходилось, они просто разделяли сознание и вели по несколько пар одновременно. Система образования с того времени не поменялась от слова совсем. Студенты так же делились на команды курсу к шестому-седьмому, жили вместе, ходили на совмещённые пары с другими, образуя некоторые группы.
Первыми закусились Автор с Убийцей. История умалчивает о причине, даже о части последствий, но первое столкновение ограничилось убийственными взглядами и тем, что Лекарь их разнял. Ученики, разумеется сразу смекнули, что к чему, и перешли в состояние холодной войны, которая иногда вспыхивала горячими точками столкновений. Юные дарования пера и меча ненавидели друг друга потому, что друг друга ненавидели их наставники. Ничего не обычного. Классика. ещё через какое-то время парень с потока убийц зарубил какую-то недоброжелательницу-писательницу и у Автора пригорело. За разбирательством она отправилась к самому Убийце, на что тот только пожал плечами и ответил, что раз её убили – была слаба и учится у него в школе не достойна. Чувствуете чем запахли слова «у него»? Правильно, жареным. Вскипев, дама раскатала его лучшую группу в мясо, мол эти что, тоже были недостойны? Их там было, к слову, 7 человек. Ребятки и двух минут не протянули. Убийца показал зубки, кинулся на Автора, и Лекарь на этот раз не успел – парочка разнесла добрую половину основного корпуса своим боем, студенты тоже подтянулись. Через пару дней трупы пришлось собирать трём сторонам, оставшимся в стороне, потому как Убийца был убил (о-хо-хо обожаю каламбуры), а горе-писательница куда-то свалила, не оставив никакой весточки. Миры, к слову, до сих пор гадают жива эта дама или нет и если нет, то где новый Автор, поскольку свою силу Хранители знаний должны передавать другим. Вор через какое-то время плюнул, скрыл свою личность и тоже отправился куда подальше, оставив Рыцаря с Лекарем самим разгребаться с его студентами и другим дерьмом. Парочка погрустила, объявила каникулы на год, распустив всех учеников, которые ещё больше запутались. Ушли в запой, вернулись из него, пробежались по старым знакомым, набрав ещё учителей, вернули всех обратно и назвали наконец академию «Кэрон». Хотя, звучит она как «Кэрьён», что с древнего означает «Достойнейшие», но это лирика. Старое название «Академия Пяти» стёрлось из времени и книг, но по непонятной, и очень сильно интересующей меня, причине Кристофер все это знал.
Хотелось бы, сказать, что это случай резни один, но нет. За многомиллионную историю Кэрона на него далеко не один раз случались нападки и извне. Миры и правители миров, которые считали себя очень умными и сильными, бросали на него лучшие силы и лучших воинов, но как-то не срасталось… Всякий раз особо умные правители получали люлей и удалялись либо ни с чем, либо с огромными потерями, а академия раз за разом выходила сухой из воды. Но жертвы были, разумеется. Не в таких количествах, как у врага, но люди все же погибали, порой даже преподаватели.
Поэтому каждый год, в один и тот же день и час, объявлялся выходной и все приходили в Аллею Павших. Находилась она в нескольких километрах от самих корпусов Кэрона, но при этом тут часто можно было встретить студентов, даже туристов и в обычные дни. Сама Аллея представляла из себя огромные, величественные деревья, растущие в две линии. Огромные стволы состояли из более маленьких, переплетались между собой и уходили на метров 10 в высоту. Там уже тянулись друг к другу ветви, некоторые сплетались и образовывали под собой вечную тень и прохладу – защиту от постоянной жары, что царила на этой планете. Листья тоже были не обыкновенны – среднего размера, чем-то похожие на дубовые по форме, они слабо мерцали, переливались разными цветами и перешёптывались. Не как метафора или какой-то другой оборот речи, а действительно переговаривались, каждый на своём родном наречии. В каждом таком листочке жили души тех, кто когда-то умер, отстаивая стены академии. И каждый год им воздавалась честь и память, директор произносил достаточно пафосную речь о том, что нужно ценить, что имеешь, затем поднимал руку, из которой со слабой резонацией звука вырывалась золотая пыль. Она растекалась туманом вокруг, поднималась вверх и впитывалась листьями. Посещение церемонии не было обязательным, поскольку все равно все ученики бы не поместились. Приходили те, кто хотели и обычно это были младшие курсы. Старшие оставались в корпусах, наблюдая за всем с многочисленных экранов.