Хроники Книжника. Ученик
Шрифт:
— Почему глухомань?
— Как это? — хохотнул мужик, — городов тут нет, деревни в нескольких днях пути друг от друга раскиданы, а то и дальше. Зверей диких полно, полей мало, расчищать под них лес — тяжело. Дорог почти нет. Самый край обжитых земель, почитай.
— Самый край, говоришь? — я задумался, — Ты прости, Скел, что такие дурные вопросы задаю, но сам понимаешь, — я легонько постучал себя по голове и поморщился от резкой вспышки боли, которой череп отозвался даже на столь мягкое прикосновение, — для меня что Лесной край, что Болотный, что Дальний север — всё одно. Расскажи,
Скел ненадолго задумался и кивнул:
— Да что тут рассказывать, все просто, как палка. Я не учен, могу рассказать только о том, что видел сам и слышал от знакомых. Карт у нас в доме отродясь не бывало, да и зачем, если мы тут уже пятнадцать зим прожили?
— Мне будет достаточно и твоего рассказа! — горячо заверил я хозяина, и он, пожевав губу, начал говорить.
— Начнем с дороги, раз такое дело. Она ведет через лес, на запад. Я уж говорил, что мы самая окраина, так вот, дальше на западе — большое королевство.
— Как называется? — сразу же перебил я его.
— Аластонское королевство. Так ты слушай дальше — его земли на западе. Как заканчивается Лесной край — начинаются Вольные земли. Холмистая пустошь, затем болота Венги, за ними — Горькая равнина, ну а дальше — много городов, несколько рек и горная цепь Харгатских гор, которая делит королевство на две части. Столица где-то там, еще дальше на западе, но я сам не был за Харгатами никогда, так что не смогу точно рассказать — что там дальше. Да и далеко это, тебе сейчас не важно, думаю.
Скел прервал рассказ, чтобы достать из сундука уже опробованный мной самогон и вернулся к нарам. Сделав изрядный глоток, он протянул баклагу мне и продолжил:
— Та река, из которой мы тебя выловили, называется Лирея. Она начинается как раз в Харгатских горах, на северо-западе, и тянется до Лазурного моря далеко на юго-востоке. Между ним и нами — Великая степь.
— Большая? — уточнил я, возвращая я флягу после того как приложился к ней.
— Да кто ж ее мерил? — удивился моему вопросу Скел, — Не маленькая, это уж точно. Там кочевники живут, много разных кланов. Есть маленькие, по десятку человек, есть огромные — по несколько тысяч. Разводят лошадей, медьял и верблюдов, воюют друг с другом, совершают налеты на приграничные поселения. Городов там всего раз-два — и обчелся. Но есть несколько очень хорошо укрепленных — Тевин, Савин и Риен. Но они тоже далеко отсюда — в месяцах пути.
Что до востока, то там все просто — Лирея делит наш лес почти на две ровные части. Западная сторона еще хоть как-то обжита, а вот восточную часто называют Диким Краем. Там раньше жили эльфы, но несколько сотен лет назад исчезли. Говорят, что произошло с ними что-то нехорошее, но толком никто не знает — что именно. Бабки в деревнях всякие сказки бают.
— Эльфы? — переспросил я, удивляясь.
— Ну, — кивнул Скел, — эльфы. Люди такие, только живут веками. Мало их осталось по миру — только те старики и выжили, почитай, которых не оказалось за Лиреей во время тех событий. Ну, когда они исчезли, — пояснил он, видя, что я уже запутался. Язык у Скела начал слегка заплетаться, и слова путались, после того, как
— В общем, не суется никто в те края без надобности, — продолжил Скел, — зверье там дикое, непуганое. Медведи, скирры, волки. Говорят, что и нечисти всякой обитает сполна, но сам не проверял, не знаю. Ну а за Диким краем еще один хребет с севера на юг тянется — Туманные горы. За ними — Нефритовая Империя.
— Какая-какая? — изумился я. Неужели…
— Нефритовая. Камень такой есть — нефрит. Ну, чую, долго тебе придется обо всем рассказывать, — вздохнул Скел, даже не подозревая, о чем я на самом деле думал.
Нефритовая империя… Почти Китай. Уверен, и люди там живут с соответствующей внешностью.
— А есть с ними торговля? — спросил я.
— Есть, как не быть, — согласился мужчина, — Только караваны магики водят какими-то своими путями. Через горы никак не перебраться — через Дикий край дорог нет. Через степь — долго и опасно, хоть и проходят там иногда караваны отчаянных купцов. На севере тундра и Ледяная Пустынь — там еще опаснее, — закончил он и с сожалением потряс опустевшую баклагу. Пока хозяин дома вел рассказ, на улице уже стемнело. Скел вздохнул.
— Утомился я, парень. Пора и тебе отдыхать, и нам — завтра полно работы. Ложись спать и набирайся сил. Завтра поговорим еще. Если все пойдет хорошо, через неделю-другую встанешь на ноги. А там посмотрим, как быть. Кто знает, может, и вспомнишь чего?
Закончив рассказ, хозяин отправился в другую часть дома, которую с моей лежанки видно не было. Я же, уморившись теплой едой и алкоголем, растянулся на нарах и принялся размышлять о своем положении. Перед тем, как заснуть, я услышал, как за стенкой Розанна тихо говорит мужу:
— А я и не знала, что ты у меня такой ученый. Гляди-ка, не хуже менестреля о землях вокруг нас рассказать можешь столько интересного.
— Скажешь тоже, — фыркнул Скел, — давно ли ты менестреля слушала?
— Ох, давненько, — мечтательно протянула женщина.
— Ну так давай я тебе кое-что спою на ушко? — тихо предложил хозяин дома и его жена захихикала.
— Окстись, старый, парень за стенкой не спит еще! И откуда силы только в тебе берутся?!
Я, услышав это, только улыбнулся и попытался как можно скорее уснуть. Стараться, честно говоря, даже не пришлось — стоило закрыть глаза, как меня унесли объятия Морфея.
Глава 5
Из дома Скела я вышел только через пять дней, считая от момента своего пробуждения. И то — дальше завалинки не уковылял. Зато сполна смог разглядеть место, где оказался.
Дом был лишь малой частью обширного хозяйства, которое мужчина вел вместе со своей женой. Большой и чистый двор был обнесен внушительным бревенчатым забором с единственными воротами, запирающимися на здоровенный засов. Причем бревна были очень даже толстыми — такие не повалит никакой ветер, да и людям пришлось бы постараться, вздумай они штурмовать хутор. Хотя, это уже мои больные фантазии — вряд ли бы кому пришло в голову атаковать одинокое хозяйство посреди глухого леса.