Хроники Красного Литейщика 2

Самсонов Владимир

Валювач взошёл на трибуну городского зала заседаний. Он никогда заранее не готовил речь и не прибегал к помощи печатных текстов. Его выступления — чистая импровизацией.

— Добрый день, господа! Ни для кого не секрет причины и цель моего назначения — всплеск правонарушений, основу которых, составляют особо тяжкие преступления. В мою задачу входит полностью очистить Красный Литейщик от уголовной чумы. Сделать из него образцовый город будущего.

Дверь в зал открылась, в помещение вошёл опоздавший полковник полиции. Присутствующие с интересом уставились на генерала,

ожидая его реакции.

— Почему это товарищ полковник опаздывает? — с укором взглянул на него Валювач.

— Прошу прощения, — смутившись, ответил полковник. — Был на задержании.

— Впредь прошу предупреждать. Я никогда не позволяю себе опаздывать, что и требую от остальных. Если заседание в 10:00, то я буду там точно в срок, даже если выйду из дома в 13:30.

По рядам слушателей прошелестел смешок. Генерал обжёг зал драконьим взглядом.

— С завтрашнего дня начинаем операцию под кодовым названием «Метла». Специально для сотрудничающих с криминалом, за кольцевой автодорогой создан Лагерь Предварительного Задержания — ЛПЗ.

Один из присутствующий поднял руку.

— Слушаю, — разрешил говорить генерал.

Мужчина поднялся с места.

— Но на завтра назначена Ваша инаугурация, — поспешил напомнить чиновник.

— Йогуртация? — переспросил генерал. — На кой чёрт? Все и так знают кто теперь мэр. Пора бросать масонские замашки. С завтрашнего дня приступаем к ликвидации распустившихся ОПГ и им сочувствующих коррумпированных шалав. Никакой пощады врагам общества!

Генерал в сердцах ударил по трибуне массивным кулаком. Упавший микрофон выдал из динамиков оглушающий фон. У некоторых из слушателей на лбу выступил холодный пот. Стоявшие позади генерала гвардейцы сдержанно улыбнулись.

* * *

Пожилой мужчина глава семьи Бро — Октавиан Бро, прогуливался, заложив руки за спину по выложенной гранитом площадке возле родового особняка. Перед ним по стойке смирно вытянулись трое подростков, племянники Леон и Карат, и родной сын Апрель.

— В этом месяце каждый из вас, — начал Октавиан, — станет совершеннолетним. Но станет ли он мужчиной, как принято в нашем роду или останется недомужиком, как эти? — он кивнул в сторону ворот.

Леон с Каратом ухмыльнулись, Апрель никак не отреагировал.

— Мы старинный род воинов, — продолжил глава клана. — А воином становятся через кровь. Кто ответит, как стать достойным представителем семейства?

Племянники нетерпеливо замялись, ожидая разрешения ответить, но Октавиан указал на Апреля.

— Надо окропить руки кровью, — хмуро ответил Апрель. — Мы, обязаны убить любого, кого посчитаем нужным. В идеале молодого крепкого мужчину способного дать хорошее потомство. Одиночное убийство бомжа, ребёнка, женщины, особенно беременной или инвалида не допускается. Но разрешено убить семейную пару или любовников. Вырезать целую семью — особое уважение.

Октавиан утвердительно кивнул, ответ удовлетворил старика.

— Старайтесь не засветиться, — наставлял глава. — Конечно, в случае чего, наши адвокаты и деньги отмажут любого, но всё же соблюдайте

осторожность. У вас три дня.

— Отец, — спросил Апрель, — а как же «Метла». Повсюду шмон и гвардейцы с «марсианами».

— Не обращайте внимания. Повяжут карманников да сутенёров и успокоятся. Тем более, почти все уважаемые в наших кругах люди уехали из города. Чуть позже всё вернётся на круги своя.

— А если нет?

Леон и Карат с подозрением посмотрели на Апреля.

— Приступайте к делу, — в голосе Октавиана появились стальные нотки. — Я слежу за вашими действиями.

Он щёлкнул пальцами. Тут же подбежал один из боевиков клана с обитым синим бархатом футляром. Октавиан открыл его. В лучах солнца блеснули три сделанных на заказ обоюдоострых ножа. Подростки взяли по одному. Племянники проверили заточку на ногтях больших пальцев, Апрель просто сунул клинок под рубаху.

— С богом, — произнёс глава клана, коснувшись будущих мужчин ладонью по макушкам.

Где-то в доме, еле слышно заголосили женщины, предчувствуя материнским сердцем опасность.

Подростки вышли за ворота. Минуту шли молча. Первым мечтательно заговорил Карат:

— Ждал. Мечтал об этом дне.

— Я тоже, — глядя на него расширенными от возбуждения зрачками, сказал Леон. — Мы станем настоящими Бро. Крутыми и смертоносными. Даже отморозки из семьи Вайт будут с нами считаться.

— А ты? — спросил Апреля Карат. — Доволен?

— Мне вот интересно, — задумчиво произнёс Апрель, — по-другому, мужчиной стать нельзя? Если мы род воинов, почему не служим в армии? Где награды за боевые действия? Где подвиги предков? Может, нас хотят повязать кровью невинных?

— Ты вот, что, — резко сказал Карат. — Ересь не разводи. Твои тёрки с отцом нас не касаются.

— Род священен, — добавил Леон. — Что плохого в крови? Иди, становись мужиком. На торжестве инициации встретимся. Если тебя допустят…

С тем и разошлись на три стороны, не заметив, что каждого вёл боевик клана Бро.

* * *

Сегодня у Догната было прескверное настроение, впрочем, как и всегда. Что такое радоваться он давно забыл. И ведь было с чего. Всё его пагубная привычка, проклятие и тяжкий крест. Однако бороться с ней было выше сил. Догнат давно перестал сопротивляться, полностью отдавшись на волю тёмной страсти. Иногда, например, как сегодня, на него накатывала тяжёлая безысходность. Хотелось кому-нибудь излить черную, гнилую душу, поискать понимание и сострадание.

Догнат осушил чекушку «Литейной», купленной в ближайшем магазине. Уселся на скамейку в парке и принялся увечить душу страшными воспоминаниями, которые, как ни странно успокаивали истерзанную психику. Углубившись в мрачно-приятные мысли, он не заметил, как уснул.

* * *

Леон несколько часов блуждал по подворотням старых рабочих районов, подходящего человека так и не удавалось встретить. Он ежеминутно оглядывался, присматривался к прохожим. Чем сильнее темнело, тем опасней становилось. В рабочих кварталах можно было легко превратиться из охотника в жертву.