Хроники Красного Литейщика
Шрифт:
— Я очень сожалею, — начал он было.
— ПШёл ты, — огрызнулся Прохор. — Вали к своей тёлке.
— Кати больше нет, — ответил отец. — Умерла год назад.
— Что теперь хочешь?
— Загладить вину. Помириться. Я поступил с вами очень плохо, но так уж вышло.
Прохор отвернулся.
— Я хочу мира, — говорил отец. — Что мне сделать, чтобы ты простил? Ведь кроме тебя у меня больше никого нет.
— Что сделать? — Прохор задумался. — Найти тварь, которая убила мать и…, - он провёл большим пальцем себе
Желание и решительный взгляд сына напугал Семёна, но он взял себя в руки.
— Ты шутишь? За это по головке не погладят.
— Тогда убирайся из моей жизни.
Отец задумался.
— Хорошо сынок, — спокойно ответил он. — Я сделаю это, если поможешь.
Прохор уверенно кивнул. Они пожали руки.
Пленница слушала и не слышала. Все её мысли были о свободе и еде. Тело саднило от одуряющей, убивающей волю боли, благо руки теперь не были связаны.
«Та женщина на тротуаре. Да. Она не знала, что заслуживает лучшей жизни, чем сейчас. Я помог ей переродиться. В новой жизни она будет богатой, счастливой красавицей. Я знаю, что делать с самого детства. Тогда дед оставил меня одного охранять небольшое стадо овец. Сам ушёл в село на несколько часов. И тогда явился он. Я видел его мощь и силу. Это было великолепно. Я испугался. Он заметил меня и не тронул. Думаешь, пожалел? Нет. Передал свою силу и мудрость. Принял меня, посчитал равным. Теперь я знаю, каков мой путь. Я — спасение».
Боровик вышел перед небольшой аудиторией оперативников, среди которой сидело его прямое начальство.
— Господа офицеры, — начал он. — Дело приобрело нехороший оттенок. Точно такие же убийства обнаружены в отчётах за прошлый и позапрошлый год. Не понимаю, почему на них до сих пор не обратили внимания. Возможно, потому, что некто потрошил бездомных и бродяг. В этой халатности ещё предстоит разобраться.
— Что Вы хотите сказать? — прервал его полковник Яров.
— По моему мнению, — сказал Боровик, — в Красном Литейщике орудует серийник.
Присутствующие зашептались.
— Этого не может быть, — произнёс полковник. — Откуда? С чего ты взял?
— Это происходит при каждом зимнем циклоне, — уточнил Боровик. — На уличных камерах наблюдения ничего не разобрать. Только неясные тени. Этим он, несомненно, пользуется.
— Что предлагаешь? — спросил полковник.
— Предлагаю возбудить дело о серийном убийце. Назовём его «Циклон».
Полковник задумался. Встал с места, походил, подумал.
— До этого, мне казалось, что подобные случаи ничем не объединены, — сказал он. — Мне нужны доказательства.
— Чей-то труп? — спросил Боровик.
— А хотя бы и так, — ответил полковник. — Пока прямых действий, так называемого Циклона, я не вижу.
— Что ж, — сказал Боровик, — подождём.
Прохор,
— Поговорил со знакомым ментом, — начал отец. — Он утверждает, что это серийник. Совершает несколько убийств сразу. По этому поводу у них недавно было собрание.
— Сволочь, — прошипел Прохор.
— Причина выбора жертв, неизвестна. Но возможно никакой причины нет. Просто режет.
— Как же его выследить?
— Предлагаю сесть ментам на хвост. Попутно прочёсывать город, на предмет подозрительных прохожих, — произнёс отец.
— Надо достать ментовскую рацию или чего подобное, — предложил Прохор.
— Уже, — ответил отец, вынимая из стоявшей на полу сумки японский сканер радиочастот. — Менты уверены, что он режет людей только во время циклона. Потом ложиться на дно. У нас мало времени.
— Будем слушать полицейское радио круглосуточно, авось, что прояснится.
— По поводу оружия, — произнёс отец. — Можно достать обрез двустволки, но если остановят — срок.
— Доставай.
«Когда он уничтожил половину стада, то заметил меня. Остановился, подошёл, обнюхал. Я готов был умереть на месте от страха, но он ничего мне не сделал, просто ушёл восвояси. Дед был очень зол. Когда же рассказал, как было дело, он сильно удивился и не стал ругать. Наверное, почувствовал силу переданную мне.
Они все чувствуют её. Особенно перед смертью, за которой следует перерождение и новая жизнь. Метель скрывает меня от любопытных глаз. В этом вижу одобрение Бога. На сегодня я задумал нечто особенно потрясающее».
Девушка тихо плакала. Она была готова на всё, лишь бы он накормил и не бил больше. Постепенно голову обволакивал тяжёлый, мешавший думать, туман.
Кафе «40 градусов» блестело красными, переливающимися огнями. Несмотря на непогоду, оно было забито народом. Часть посетителей, изредка, выходила в тамбур покурить.
Двое парней и две девушки дымили возле входной двери, когда один из парней заметил неясную фигуру у своего внедорожника. Сработала сигнализация. Так и есть, наркоша позарился на навигатор, решил он. Парни выскочили наружу, не обращая внимания на сильный мороз и метель.
Девушки весело переговаривались, ожидая взбучки недалёкого придурка. Но парни, почему-то не торопились изувечить проходимца. Они застыли на месте, глядя на яростно жестикулирующего вора. Потом одновременно повалились в сугроб. Это озадачило девушек. Они прильнули к покрытому инеем стеклу двери. В этот момент дверь открылась нараспашку. На пороге стоял покусившийся на внедорожник вор. Его лицо закрывал серый шерстяной шарф, в руке что-то блеснуло. Он двинулся на девушек. Звуки музыки, доносившиеся с танцпола, заглушили крики.