Хроники Ледяного Королевства
Шрифт:
— Вам обновить? — спросил бармен, тихим и писклявым голосом. Подняв взгляд, тренер уперся взглядом в уже незнакомого бармена. Наверное сменились.
— Да. То есть нет. Не совсем. Плесните что-то покрепче.
— Может быть вам мартини налить или вина, есть еще шампанское…
— Чего?! Девкам оставь! Водки! Грамм сто. Лучше двести.
— А вам есть двадцать один год? — бармен словно только что родился…
— Мне сорок семь. — Уэйн пошутил и снова широко улыбнулся, показав оскал. — бармен постоял несколько секунд на месте, развернулся к полкам и принялся выбирать огненную воду получше.
Де Зон сидел, уставившись взглядом в барную стойку и гоняя ногтем крошку. В этот момент, по обе руки от него на стойку облокотились высокие фигуры и принялись смотреть в упор. Во, ребята уже здесь. Хотя нет, это не они. Хотелось поднять взгляд и убедиться в этом,
— Здесь занято, — сбросил темноволосый шкаф.
— Сидите где хотите. Зачем присоединяться ко мне?
Тонкие изящные черты лица, белоснежные волосы, широкие плечи и сильные руки второго придвинулись ближе.
— Я собираюсь пить здесь по-черному. А обычно я пью в одиночестве, иначе все закончиться общественным дебошем и живописным мордобоем, — Тренер еще раз улыбнулся и, схватив обновленную рюмку, выпил живительную влагу, для успокоения нервов. Гости тоже выпили свои и стопки тут же наполнились вновь. Ну и скорость. Все трое выпили, не закусили и даже не поморщились. Ладно, с такими можно и выпить… Де Зон не стал возражать, когда они подались вперед и сели рядом.
— Обнови.
Бармен послушно выполнял заказ, — в графине оставалось ровно половина. Тренер спокойно опрокинул еще и затем сразу же повторил, — словно минеральную воду, он заливался, что называется по-черному. Как он сам лично называл подобное явление, — «алкомарофон».
— Повтори!..
В эту ночь была скверная погода. Проклятая влага никак не могла приостановить свое падение и дать передышку несчастному, почти уже затопленному снегом городу. Здесь это не редкое явление. Стихия вечно начинала злиться в ночное время суток, перекрывая собой привычные городские звуки. Пожалуй, только в такую погоду можно, если находишься дома и желательно в теплой постельке, спокойно уснуть, забыв, что завтра опять работа, опять беготня за покемонами, опять уже порядком поднадоевший бар и опять беспокойный сон. Уэйн в очередной раз тяжело вздохнул и залпом осушил свою рюмку. Скучно. Де Зон следовал правилам «алкомарофона», беспринципным и чудовищными в своей жестокости, — наполнялась очередная рюмка… но его тянувшуюся руку остановила хватка блондина, — они встретились глазами:
— Извините, сэр Уэйн, но мы бы хотели поговорить с вами об Эше Кичуме… — его глаза заблестели недобрым янтарным огоньком, стали будто бы больше и ярче, выделялись словно фонарики во мраке. Охмеленный тренер не заметил ничего странного, уловив лишь жгучее желание развязать драку…
В сиреневом мареве поблескивали размытые пятна — как огненный фейерверк, или вздыхающее напоследок пепелище, прежде чем оставит после себя лишь напоминание в виде обугленных головешек и серой пыли. И это было завораживающе красиво. «Кажется, теперь я могу тобой управлять…» — он вздохнул. На периферии зрения возник знакомый силуэт. Полуголая фигура с опущенной головой мерцала, словно мираж, встревоженный порывами ветерка. «Я все еще жив…» — прошипел он и поднял бледный взгляд.
Утренний пейзаж завораживал. Холодный предрассветный туман уже рассеялся, и из-за горного отрога показалось солнце — робко, словно устыдившись того, что ему не под силу ничего согреть — оно ползло вверх, высвобождая из тени улицы и каменистые утёсы, которыми была изрезана эта земля. Ледяные своды, посыпанные снежком, имели какую-то особую прелесть в эти утренние часы. Невысокий юноша с узкими чертами лица, проницательными серо-зелеными глазами и густыми, кое-как причесанными, волосами. По своему жизненному ритму Кичум всегда был «жаворонком», поэтому вставал неукоснительно с рассветом. В предрассветной мгле видение растворилось, но голос звенел в ушах, прогоняя сон и рождая необъяснимый страх. «Скоро все это кончится, — фигура растворялась. — Свобода или смерть…» Вопреки его ожиданиям, из-за миража появился заспанный привратник — Белый Страж. Видно было, что энтузиазма по наступившему
Створки наконец-то раздвинулись окончательно, каблуки ментала застучали по брусчатке внутреннего двора. Эш стянул с рук изумрудные перчатки и откинул капюшон. Солнечный свет окрасил его лицо в алый отблеск рассветного часа. Красивый. Но как ледник — холодный-холодный. Белая кожа, глаза не отражающие света, а впитывающие его, отчего в тени и сумраке становятся совсем черными. Плащ, накинутый на плечи, мерцал серебристым шитьём, складывающимся в затейливые руны по краю. Двор был покинут, — перед длинным и широким крыльцом цитадели остался стоять лишь чемпион Ледяного Королевства, — вспышки света и ставшие чуть противными звуки открывающихся покеболов наполнили своды. Квилава, Голем, Фироу, принявшись тотчас подчищать крылья собственным клювом, Крокано и Снизел. Пять покемонов выстроились шеренгой напротив и весьма смиренно были готовы встретить собственную судьбу, лишь последний из них выглядел удивленным и взволнованным. Тренер нависал над каждым и садился на колено, клал руку на плечо и нашептывал что-то, — они обменивались взглядами, неоднозначно кивали в ответ, — наступала очередь следующего… Первым отважился Голем, он смело сделал шаг вперед и протянул лапу. Эш крепко схватился достойной мужской хваткой с учеником, — они замерли на несколько мгновений, — глаза покемона предательски блеснули, — он развернулся и зашагал в глубины замка. С Фироу пришлось обняться, — он растянул свою огромную шею на плече учителя, после чего воспарил в небо и молнией оказался где-то на том конце дворца сражений. Крокано залился слезами, прыгал на месте и хлопал в ладоши. Кичум — волшебник, успокоил его тотчас, просто прикоснувшись ладонью до макушки. Покемон грустно спрятал взгляд:
— Ступай, Крокано. Я обязательно навещу вас когда-нибудь…
Шаг вперед сделала Квилава, с проходившим мимо Крокано она обменялась чувственным рукопожатием. Кичум схватил на руки своего любимого огненного воспитанника, — монстр спрятал горячее пламя и покрепче прижался к тренеру. Они ткнулись лбами, и лишь затем лапы покемона вновь коснулись покрытой льдом брусчатки. Снизел ошарашено смотрел снизу вверх на Эша. «Я уже готов?!» — боец ни как не мог поверить в принятое менталом решение…
— Думаю… вам двоим стоит побыть наедине. — сглотнул чемпион, посмотрев на каждого. Непрофессиональные, как он их называл, отношения между Квилавой и Снизелом были для него совсем не секретом. Темный покемон продолжал выражать непонимание и страх. — Снизел, если ты считаешь себя достаточно сильным, — можешь остаться здесь… я не буду против… Если ты признаешь в себе слабость, и понимаешь, что тебе еще многому стоит научиться, — у тебя пять минут. Кичум поклонился обоим, развернулся и быстро миновал открытые створки ворот, где до сих, согнув спины стояли Белые Стражи.
— Хранит вас Гламулос! — с поклоном отозвался он и вышел на площадь четырех Стихий.
Вечерело. Воздух становился прохладнее, и чемпион пошел быстрее, насвистывая себе под нос песенку принцессы Колднесс, которую он по обычаю слушал каждое утро в отдаленном закоулке города. Следовало найти сподвижников и компаньонов, — отыскать посох в одиночку невозможно трудно, быть может и совсем нельзя. Найти древко и выкрасть его из-под власти секты, — непосильная юноше задача. План родился в его голове на редкость быстро и полно — откладывать в долгий ящик не стоило, поэтому сейчас, вместо того, чтобы идти в клуб тренерв, Кичум шагал в трактир «Сизая Городьба». Он помнил, что вроде бы его знакомый, офицер белой стражи Эльтар, говорил вчера за кружкой пива, что назавтра назначен дежурить в ночь. Так же тренер помнил, что его приятель очень возмущался этим фактом, так как он ощутимо мешал его планам по охмурению какой-то там очередной красотки. Это значило, что уговорить его прогулять службу было делом двух минут; опасаться разоблачения тоже не приходилось — можно попросить кого подменить из числа незанятых патрульных, — внешне, казалось, что все караульные были на одно лицо и различались разве что по росту, и то незначительно. Он настолько уверился уже в своей правоте, что даже не допускал мысли о неудаче или возможных последствиях. Далекому от магии человеку, все казалось предельно простым — настолько, что даже становилось смешно. Однако, как позже выяснилось, смеяться совсем даже не стоило…