Хроники летописцев: Настоящее
Шрифт:
Я постаралась не отставать, но парящие вокруг нити пугали неизвестностью.
Узкий прогнивший подоконник позволил, может, и преждевременно, вздохнуть спокойно. Возможность перевести дух показалась глотком воздуха для утопающего. Она давала надежду и прибавляла сил, которые так необходимы для продолжения борьбы за свою жизнь. Ведь одно неправильное решение – и тебя затянет в пучину безысходности и отчаяния. Самое главное – не исчерпать лимит веры в собственные силы.
Маленькая передышка позволила лучше рассмотреть нового знакомого. Я наконец поняла, что напоминали его волосы – лучи солнца. Хотя они были крепко связаны на затылке шнурком, сразу становилось понятно:
И все же волосы никак не вязались со всем остальным, тем более с серыми глазами. Они существовали словно отдельно и вместе – причем одновременно.
По блестящим переливам на темной ткани зачарованной нити, которой было на порядок больше, чем обычно у других странствующих, сразу становилось понятно: он принадлежит к знатному роду. И даже витиеватые узоры было сложно разглядеть – такого же цвета, как и нити, парящие вокруг. От этого мурашки пускались в бешеный пляс.
– Что будем делать?
Нечто в глубине комнат свалилось набок, привлекая внимание. Медленно прокатилось по какой-то поверхности, давая понять: нам не почудилось. И, как очевидный итог, глухо упало на пол. Напряжение медленной волной разлилось по телу.
– Главное – попасть на чердак.
– Что мы вообще ищем?
В чисто голубом небе прямо над домом повисла маленькая серая тучка. Когда-то она предвещала, что над этим местом скоро начнется дождь, который смоет пыль и напитает влагой землю. Ворвется прохладой в открытое окно и принесет что-то новое. Так подсказывало неизвестное чувство, стоило лишь проследить за задумчивым взглядом Шута.
– Кое-что очень важное и опасное. Попади оно не в те руки, и случится страшное.
Он врал. Хотя эта ложь была какой-то не такой. Шут и сам готов был в нее поверить. В нем теплилась надежда. Большая надежда, что это поможет сделать что-то важное. И ложь совсем не обидная. Во мне крепло чувство, что я в начале очень интересной истории. И ее конец я обязательно увижу собственными глазами. Во мне зажегся маленький, но мощный огонек, открылось второе дыхание. Осталось преодолеть один этаж из трех.
– Хотя бы как оно выглядит?
– Узнаешь, когда увидишь. – Шут широко улыбнулся. – На чердаке способ не остаться тут навсегда. Начнем.
Он глубоко вздохнул, поток кристально чистой воды снова обрушился видением, и заиграла новая мелодия.
Сквозь время
Спокойствие окутало мягким пушистым одеялом. Стало так хорошо, как когда лег в кровать, а за окном развлекается непогода.
Из флейты вырвался маленький пузырек. Он отлетел на расстояние вытянутой руки и начал увеличиваться.
– Постой. Прежде чем пойдем на очередное самоубийство, объясни хоть, как действовать?
Он посмотрел так, будто я задала вопрос, ответ на который даже озвучивать – лишняя трата времени.
– Кхм. Начнем с того, что все эти временные линии связаны с тем, из-за кого или чего они здесь появились. – Шут взмахнул флейтой, как учитель указкой. Пузырь приблизился. – Поэтому сам паук, как маяк, служит ориентиром. Чтобы его найти, нужно двигаться в правильном направлении, поскольку линии постоянно меняют расположение. Из вполне достоверных источников мне известно: какая-то заимствованная часть будет работать как компас, ибо стремится
Что ж, если суждено наблюдать за тем, как он медленно теряет рассудок, ничего не поделаешь. В глубине души я все же понадеялась на благополучный исход. Не давая себе возможности передумать, я прыгнула. Напомнило прыжок в воду. Внутри оказалось довольно удобно. От стенок веяло прохладой. Не успела я и глаз открыть, как пузырь пошатнулся.
– Спокойно, – рядом раздался абсолютно ровный голос Шута. Еще бы, он-то, по всей видимости, давно занимается подобными вещами. А у простого человека от такого сердце в пятки падает с невообразимой скоростью. – Это я. Не переживай, скоро привыкнешь. – Он усмехнулся на мои нервные выдохи и снова заиграл на флейте.
Мир вокруг начал увеличиваться. Темные парящие нити уже напоминали крепкую веревку. Небо стало еще больше. Маленькая тучка превратилась в остров, который окутал самый густой туман.
Словно маленькая птичка, мы взлетели к самой крыше и приблизились к разбитой форточке. Она была закрыта, однако в самом центре чернела дыра.
Холод, застывшие капли дождя в воздухе и запах мокрой, давно опавшей листвы заводили шестеренки воображения, как ключик музыкальную шкатулку. Пара минут на пыльном чердаке растянулись в несколько лет и отчетливо врезались в память каждой секундой.
Шут долго всматривался в темноту. Тени играли с крохами света, проникающего в нечестную игру. Чем больше освещения, тем чернее была каждая тень вокруг. А те места, куда все-таки удалось добраться, окружала черная чешуя. Она восхищала своей гладкостью, но вызывала чувство страха и отвращения.
Деревянные коробки, старые или сломанные стулья, стопки книг и газет создавали целую крепость. В центре под огромной дырой в потолке, греясь в лучах солнца, выглянувшего откуда-то из-за тучи, находилась огромная черная клякса. В ее переливающихся сгустках невозможно было разглядеть, что и где начинается и кончается. От сгустков в разные стороны тянулось множество нитей. Сомнений не было. Здесь, на этом чердаке, я воочию узрела Отверженную сущность. Ненасытного хищника, пустившего корни сквозь пространство и время.
Оценив обстановку, Шут повелительно взмахнул флейтой. Он не стал говорить, что собирается делать. Даже и не задумывался. В ситуациях, полных сомнений, нужно одно – не дать себе передумать. Одни сомнения порождают другие, а страх перед последствиями загоняет в угол. Пузырь резко дернулся, набирая скорость. Подобно хищной птице, мы начали кружить по чердаку. Флейта, почти не касаясь пальцев, ловко скользила между ними. И вот, выследив добычу, хищник пошел в наступление. С каждой секундой расстояние уменьшалось, а сердце стучало все быстрее. Губы непроизвольно растянулись в нервной улыбке. Флейта остановилась. Пузырь приземлился в большую черную лужу. Немного подождав последствий, мы дружно тихо выдохнули. Улыбка на лице Шута слегка задрожала. Нет, мы не врезались в черную кляксу, как мне показалось. Снова взлетев к потолку, я поняла: Шут просто выхватил из черной массы нечто похожее на змею. Она крепко обвила его левую руку, порываясь ее сломать. Большая клякса зашевелилась. Шут достал какой-то мешочек, зубами сорвал с него веревочку и высыпал порошок на руку. Черная змея ослабила хватку и растеклась по руке, словно Шут надел перчатку. Флейта снова рассекла воздух.