Хроники Ливэя
Шрифт:
– Сам посуди, к ним ведёт много ниточек. Даже Егор. Не пойму только, к чему эта картина.
– Ты не сделала снимок? Мне бы посмотреть, что там.
– Для этого тебе придётся снова посетить моё скромное жилище.
Эри вдруг вспыхнула от смущения. Итан словно не заметил этого. Облокотившись о спинку дивана, подперев кулаком висок, он открыто смотрел на Эри. Итан думал о том, что Эри не самая красивая и эффектная из всех его знакомых. И даже не самая эрудированная. Однако, в отличии от других девушек, Эри смогла каким-то непостижимым образом коснуться его души. Всю прошедшую с момента гибели Инари неделю, он не переставая думал об Эри. Думал о её чувствах, невольно вспоминал серьезный взгляд и милую улыбку. Снова и снова
Затерявшись в потоке собственных мыслей, Итан невольно протянул руку к лицу Эри и аккуратным нежным движением убрал прядь волос. Эри замерла и взволнованно посмотрела на него.
Признание, которое она прятала все эти дни сама от себя, рвалось наружу, просило обозначения. Сердце забилось вдвое быстрее, дыхание сбилось. Всего мгновение, одно прикосновение, запустившее крошечный ток по всему телу, глаза, смотрящие на неё с незнакомой ранее нежностью и тоской, и мир вокруг рассыпался на искры. Эри подалась вперед, стремительно сокращая расстояние между ними до пары неприличных сантиметров. Повинуясь непреодолимому чувству, Итан с нежностью провел кончиками пальцев по щеке, едва ощутимо приподняв её лицо за подбородок. Замерев всего на долю секунды, он прильнул к её губам. Целуя осторожно, давая ей возможность отстраниться. Но Эри не хотела отстраняться, она хотела быть ближе.
Итан притянул Эри за талию, жадно впиваясь в её губы, не в силах сдерживать вспыхнувшую страсть. «Нельзя, нельзя, нельзя!» – пульсировало в висках, сводя его с ума.
Одна ладонь Эри лежала на плече у Итана, второй она нежно прикасалась к его щеке. Прикосновения, поцелуй, он и она – всё это казалось таким правильным. Эри чувствовала, как в этом пламени страсти и нежности расколотая горем душа снова становится целой.
Резко оборвав поцелуй, Итан прижался лбом ко лбу Эри. Не в силах вынести груза навалившихся эмоций он лишь шептал: «Прости меня, прости меня, прости меня». Эри обхватила его лицо ладонями, пытаясь заглянуть ему в глаза, чувствуя, что сейчас всё разрушится. Пытаясь ухватиться за ускользающий момент близости.
– Пожалуйста, ничего не говори, – почти беззвучно взмолилась Эри.
Лицо Итана исказила боль.
– Прости, Эри.
Он резко встал и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Эри ошеломленная и растерянная осталась сидеть на диване. Она пыталась понять, почему он оставил её здесь вот так.
Тот порыв, то чувство, что возникло между ними – это было по-настоящему. Эри не могла объяснить себе, почему Итан сбежал. Почему отказался от того, что сам же начал.
Дверь открылась, Эри с надеждой подняла взгляд.
– Я договорилась с Фёдором, он примет тебя в воскресенье, – Трикси окинула взглядом помещение и внимательно присмотрелась к Эри. Сопоставив увиденное с выскочившим из бара Итаном и всеми событиями прошедшей недели, Трикси мгновенно сделала наиболее логичные выводы.
Трикси аккуратно присела рядом с Эри, взяла её за руку и грустно улыбнулась.
– Я дам тебе непрошенный совет.
Эри подняла на девушку глаза, полные слёз.
– Хороший совет, проверенный, – продолжила Трикси, – сердце, разбитое Итаном, не стоит исцелять с помощью Иоши.
Глава 12. 30
Кьяра проснулась рано утром по будильнику. Весь прошлый вечер она яростно изучала все материалы дела, чтобы обставить Эри Сато и впечатлить Егора, который её взбесил своим поведением. После чего психанула и отправилась пить абсент и танцевать с Джеки Джонс, своей самой близкой подругой, которая сейчас мирно спала у стенки. Голова гудела, но Кьяра знала отличное средство от похмелья.
Комната Кьяры находилась в пристройке к дому и граничила со спальней бабули, которая наверняка уже приготовила им с Джеки завтрак и чудо-коктейль. Маленькая и уютная комната вмещала в себя кровать, шкаф и столик для макияжа. Стены увешаны полками с разной приятной мелочью, зеркалами и деревянными поделками. Кровать накрыта лоскутным одеялом, которое ей когда-то сшила бабуля. На окнах красовались ажурные белоснежные занавески, пошарпанный пол застилали мягкие ковры.
Джеки Джонс лениво потянулась и присела на край кровати. Высокая крепкая длинноногая темнокожая девушка с крупными чертами лица и курчавыми черными волосами до плеч. Джеки и Кьяра родились в один день и дружили с самого детского сада. В подростковом возрасте они были настоящей грозой района. Громкие, взбалмошные, весёлые и безудержные. В отличие от Кьяры, Джеки не отличалась особой дружелюбностью. Может, этому способствовал грубый низкий голос и манера говорить сквозь зубы. А возможно, заложенное с детства тотальное недоверие к окружающим. Джеки работала на ферме в ягодном секторе, а по вечерам гоняла вокруг города на своей старой машине на солнечной батарее с круглыми фарами и звериной мордой.
– Чего подскочила в такую рань? – зевая, прогундела Джеки.
– Надо размотать этот клубок раньше Эри Сато.
– А, ты что-то такое вчера говорила, да. Кому не плевать на серую мышь? – Джеки отмахнулась и снова зевнула.
– Одоевскому, кому еще, – рассержено парировала Кьяра.
– Вкуса нет у твоего Одоевского. Ну или еще что, я не знаю. Эта серая мышка Сато наверняка околдовала его, – завела привычную тему Джеки, – говорила тебе, давай у местных колдуний поспрашиваем. Наверняка, она к кому-то ходила. Не поверю, что человек искусства выбрал бы такую невзрачную мадам.
– Джекс, я ценю твою поддержку, – Кьяра улыбнулась подруге, – но мне правда нужно распутать это, чтобы впечатлить Егора.
– Но ведь он тебя прогнал.
Кьяра пожала плечами.
– Это не имеет значения. Теперь конкурентки нет, а значит, ему ПРИДЁТСЯ обратить на меня внимание.
Джеки устало покачала головой и начала одеваться. Вряд ли в мире существовала одержимость сильнее, чем одержимость Кьяры Егором.
– Что делать-то будешь?
Кьяра прищурилась, вчера ей в голову уже перед сном пришла замечательная идея. Вспомнить бы только. Она осмотрелась по сторонам и нашла клочок бумажки.
– Копош, – прочитала Джеки, заглядывая подруге через плечо.
– Копош, – подтвердила Кьяра.
Ну, конечно. Ниточка, которую все забросили: розовый волос. И лысая Дана Мареш.
– Есть только один человек во всем городе, который точно знает, чей это волос, – Кьяра победно улыбнулась и достала из шкафа яркое белое платье с крупными красными маками.
Рэду Копош – лучший парикмахер в районах рабочего, производственного и обслуживающего персонала. Потомственный мастер красоты. Самый известный в трех районах салон «Гожо» принадлежит его семье уже 4 поколения, и трудятся в нём только свои. С Кьярой они познакомились на вечеринке. Любовь к танцам и небу объединила их сердца в краткосрочный бурный роман. Рэду обожал Кьяру, восхищался её невероятной шевелюрой и горячим характером. Кьяре нравились его небрежные кудри, чёрные, как ночь, глаза и ловкие ухоженные пальцы. Но Кьяра не цыганка и даже не румынка, так что у их отношений изначально не было будущего. Впрочем, им удалось расстаться добрыми друзьями.