Хроники миров. Изгнанники

Светлаков Алексей

Больше Шехнейру было нечего сказать, поэтому он, распрощавшись с двумя астранами, покинул хижину вождя. Никто ему не дал нового задания, а делать в ближайшее время нечего, поэтому воин решил вернуться на стоянку охотников. Но это также подождет до завтра – не хотелось отправляться в ночь гулять по лесу, а сегодня он поспит в своей хижине.

Подойдя к своему укрытию, по пути он встретил

Карехиому.

– Мы посадили их под замок, – доложила она.

– И что там?

– С циалкой проблем не возникло. И, похоже, она сейчас заснула. А вот Деркуан попытался вырваться. Даже смог как-то снять кляп. Все время угрожал расплатой.

Шехнейр лишь фыркнул. Ну действительно, чего еще ожидать от предателей?

– Его завтра допросит Кангарш, – мстительно сказал Шехнейр. – Помнишь, они ему оторвали ухо? Так вот, скоро вся спесь с предателя спадет.

– Лишь бы он не перестарался, – покачала головой Карехиома и, немного помолчав, добавила:

– Мы дали им куски мяса и воду. Циалка, удивительно, все съела, а Деркуан отказался.

– Ты все правильно сделала, – одобрил Шехнейр, а потом переключился на другую тему:

– Знаешь, что Тархиам мертв?

– Нет. Что случилось?

– Другие воины нашли его у Истока. Уже мертвым.

– Жалко. Он был хорошим воителем. Если это Ла-Рильях, они свое получат…

– Вряд ли. В любом случае, это скоро выяснится. Но к Истоку ходить нельзя.

– И правильно, – согласилась воительница. – Я там была недавно. Место стало довольно зловещим. Да еще и голоса в пещерах… Я убежала оттуда как можно дальше.

– Голоса?

– Злые. Я не разобрала ни слова. Неудивительно, что шаман наотрез отказывается туда идти. Как теперь он будет разговаривать с духами предков?

– Да уж, целый враждебный клан не может испугать воителя. А духи – это пожалуйста.

– Не веришь, ну и не надо. Между прочим, рядом с Истоком наш воин и погиб. Сдается мне, история тут мутная.

– Мы выясним, – пообещал Шехнейр. Одно он видел точно: жизнь в клане шла своим чередом. Даже потрясение в связи с гибелью астрана и неожиданная встреча с предателем и циалкой не могли эту жизнь прервать. И он надеялся, что так будет всегда.

Ракель

наконец-то смогла выспаться! Хоть она и понимала, что находилась в положении пленницы, по крайней мере, ее никто не трогал. И несмотря на то, что пол усеян сухими листьями и соломой, из-за тяжелого дня она даже не обратила на это внимания. Живот болеть перестал, привыкнув к новой пище, и сейчас она чувствовала себя сносно.

Ракель открыла глаза, когда здешнее светило уже заглянуло в ее пещеру через решетку. Она встала и смахнула с себя мелких жучков, которые в полумраке светились так же ярко, как и трава в темноте, – руки, благо, развязали. А вот под лучами их свечение пропадало, и жуки окрашивались в черный цвет. Но главное, что они не кусались.

Она подошла к решетке. Отсюда точно не выбраться: решетка сделана очень хорошо, даже прутья не удалось расшевелить. Впрочем, Ракель и не планировала бежать.

Как оказалось, обитателей этого мира достаточно много. Вчера она в этом убедилась, стоило только им въехать в лагерь. И все же, вопросов накопилось порядком, а тут вряд ли кто-то сможет на них ответить, ведь ни она не понимает их язык, ни они ее.

Внезапно утреннюю тишину нарушил чей-то крик. Крик был не настолько громким, а значит, он доносился из пещер. Потом он прервался и больше не повторялся. Сначала она подумала, что крик кажется ей знакомым, а потом вспомнила, что так же кричал ее первый спутник, когда клинообразная стрела вошла ему в ногу. Значит, крик его? Что эти существа с ним делают? А может, Ракель ошиблась, ведь не слышала криков других здешних существ.

Девочка попыталась обратиться к своему внутреннему чувству. И тут ее ждал сюрприз: на миг ей удалось пробиться сквозь внешние помехи витающие вокруг нее. Она ощутила множество живых организмов разом, а также все их различные чувства – здесь присутствовал целый спектр эмоций: радость, гнев, боль, тоска и многие другие. Весь этот поток чужих чувств хлынул в Ракель за какую-то долю секунды и оглушил ее, да так, что взор потемнел и девочка упала. Несколько минут она приходила в себя, потеряв ощущение пространства. А когда пришла – не сразу могла пошевелиться.

Конец ознакомительного фрагмента.