Хроники московского провала [СИ]
Шрифт:
Ворота были настолько огромны, что плазмолет мог залететь внутрь, но как их открыть? И тут горбун вновь проявил свои познания. Жезл – вот ключ. Мериадок предложил сделать это, но осторожный великан, сказал, что он не настолько туп, чтобы не открыть вход. В нижнем правом углу зияло отверстие, диаметром чуть больше жезла. Элигорн приказал всем занять места в плазмолете и ждать его команды. По причине своего высокого роста, он встал на колени и вставил железку в гнездо. Повернул ее за набалдашник. Изнутри, что-то заурчало, и раздался страшный скрежет. Створки ворот медленно расходились в разные стороны, открывая доступ в помещение. Ученый не успел выпрямиться, как на него непонятно откуда, налетела целая стая горбунов-химер. Немудрено в такой ночной тьме их не заметить. Это были воины племени Ургу. Элигорн с легкостью разбрасывал многочисленных нападавших противников. Кожа на теле великана в нескольких местах буквально лопнула от разрывов пуль.
Элигорн сидел и стонал от боли. Две раны красовались на его груди и одна в боку.
– Тебя надо перевязать, но чем?- воскликнул Роман-Элум.
– Я через пять – шесть часов регенерируюсь, мне просто нужно отлежаться. А все-таки, жаль этого Мериадока, он был честен с нами – после небольшой паузы добавил Великан. Друзьям было действительно, очень жаль это несчастное существо.
По периметру комнаты тускло горели четыре светильника. В центре зала располагался громоздкий пульт с мерцающими лампочками. Из дальней шахты доносился приглушенный звук мотора. Похоже, это автономная электростанция. Элигорн со стоном поднялся и направился к приборам. Он спокойно и без тревоги в голосе сообщил друзьям, что жезл остался снаружи. Склонился над столом и принялся внимательно изучать надписи. В это время ворота вновь заскрипели. Роман-Элум кинулся к тому месту, где лежал Мериадок. Нащупал спасительную кнопку и, нажав на нее, не отпускал. Ворота вновь плотно закрылись, но не переставали ворчать, словно выбирая, кому подчиниться. Ситуация становилась опасной. Если механизм откажет, то ворота или распахнуться, или никогда не откроются. В любом случае для них это смерть. Ученый что-то переключил на панели управления и механизм ворот замолчал.
– Пускай эти гады теперь балуются со своей бесполезной игрушкой. Я перевел все управление в ручной режим, – засмеялся великан.
Когда глаза привыкли к темноте, друзья увидели на противоположной стене несколько огромных мониторов. Они сливались с поверхностью и были едва заметны.
Элигорн, превозмогая жгучую боль, продолжал изучать приборы. Нажал на белую кнопку, и экраны засветились. Это было наружное видео наблюдение. Но только на одном мониторе сверкали тусклые язычки пламени от догоравших перед воротами трупов химер, и сновали тени живых врагов. Когда он повернул два рычажка, то снаружи вспыхнули прожекторы и ярко осветили окрестности, но при этом далекий генератор натужно загудел и ученый быстро выключил свет, опасаясь, что единственный источник электроэнергии попросту сгорит. Но и этого мгновения было достаточно, чтобы люди смогли увидеть мириады кишащих около саркофага химер-горбунов. Твари в ужасе отпрянули от вспыхнувшего яркого света. Надо было видеть их испуганные рожи.
Понимая, какая опасность грозит самарцам, друзья ни на минуту не прекращали изучение пульта управления. Широкая черная кнопка была опломбирована и не имела никакой надписи. Элигорн произнес, что чутье подсказывает ему, что это именно та кнопка. Ждать до рассвета было нельзя. Во-первых через два часа проснется безумная Наталья Сергеевна-Сарна и было заметно, как супруг не находил себе места. Он то и дело поглядывал на часы. Без помощи Элигорна женщина могла там просто погибнуть. А во-вторых, никто не знал, что задумали химеры племени Ургу. Ведь не зря их так опасался Мериадок. Никто не сомневался, что авторство возведения саркофага и его начинки принадлежит этому племени. Роман-Элум нажал на черный грибок. Несколько секунд не наблюдалось никакой реакции. Но затем началось невообразимое. Пол слегка задрожал, и с каждой секундой дрожание усиливалось и превращалось в землетрясение. Здание ходило ходуном, казалось, что оно не выдержит. Внезапно все стихло. Элигорн на мгновение включил прожекторы. Они увидели, как в освобожденной от искусственного панциря Волге буквально кишели боевые химеры.
Дабы не сжечь командный пункт и человека, плазмолет вылетел в открытые ворота с максимальной скоростью.
Через тридцать минут они подлетали к центру Самары. Несмотря на ночное время, народ вновь ликовал. Опасность оказаться погребенным под трупами падающих чудовищ миновала. Все стаи химер ринулись на водопой, и битва между ними прекратилась.
Наталья Сергеевна-Сарна проснулась и металась в диком припадке. Казалось, что она вот-вот либо порвет веревки, либо переломает себе руки. Лена -Финера и Вячеслав Иванович-Борл беспомощно бегали вокруг кровати, не зная что предпринять. Эту ужасную картину увидел супруг. Ему стало плохо. Случился сердечный приступ. Элигорн за несколько минут успокоил сумасшедшую. Она вновь заснула гипнотическим сном.
Потом пришлось оказывать помощь Алексею Васильевичу -Фовасу. Но, к счастью, все обошлось.
Ученый лег прямо на пол неподалеку от кровати и попросил всех оставить его и не заходить в комнату пять часов. Его телу необходимо восстановиться. Было видно, что силы покидали великана. От происшедших событий устали все. Помощник Саурона проводил гостей в две небольшие комнаты, где стояли мягкие диваны. Супруг Казаков отправился отдыхать в плазмолет, чтобы обеспечить безопасность машины.
Коженин вошел в одну из комнат, предложив девушке занять другую, но Лена-Финера сказала, что она боится спать одна, и будет отдыхать здесь же.
Вячеслав Иванович- Борл в полный рост упал на диван и восторженно прокричал:
– О боже, как я ждал этого момента, если бы ты знала Лена, как я устал. Наконец-то высплюсь.
Девушка тихо закрыла дверь на ключ и подошла к дивану, где Коженин уже пребывал в легкой дреме. Она легла рядом с мужчиной и трепетно прижалась к нему.
– Я люблю Вас Слава. Вы сейчас посчитаете меня дурой?
Вячеслав Иванович удивленно открыл глаза:
– Что ты Леночка, я же старше тебя почти вдвое. Ты найдешь себе молодого, и красивого. Зачем тебе пожилой, да еще женатый мужик?
– Разве внешняя оболочка что-то значит, когда любишь? Я не хочу разбивать Вашу семью, если мы когда нибудь вернемся. Знаете, Слава, мне иногда хочется остаться в этом мире, чтобы не делить вас ни с кем. Здесь мы одиноки. Неужели я вам не нравлюсь?
Вячеслав Иванович-Борл не ожидал от девушки такого пылкого признания в любви. Он нежно двумя руками взял ее голову и отодвинул ее от себя. Пристально посмотрел в глаза:
– Какая ты красивая, Лена. Неужели я такой красавице могу нравиться? – притянул ее и поцеловал в губы.
Он долгие годы прожил со своей женой, но много лет не ощущал таких трепетных чувств. Симпатии смешались с животным инстинктом. Коженин почувствовал себя молодым как никогда в жизни. Лена в экстазе стала лихорадочно раздевать партнера, мужчина ответил тем же. Женское платье и мужская одежда в беспорядке раскинулись около дивана. Обнаженные тела переплелись в сладострастии.
Вячеслав Иванович-Борл задыхаясь от переполнявших чувств, ласкал упругие девичьи груди и скользил своими губами через животик туда, в самое сокровенное девичье лоно. Обоюдный, легкий стон страсти вырвался наружу, когда они вошли в неимоверную близость. Музыка витала в этой холодной комнате, но ее никто не слышал кроме влюбленных. Они лежали, обнявшись и каждый мечтал о своем, но музыка… Плавные мягкие переливы окутывали мозг. Они уснули. Лена-Финера вновь видела свою маму, а Вячеслав Иванович -Борл жену и дочку. Но впервые видения не сопровождались чувством щемящей тоски. Через пять часов в дверь постучали. Они быстро оделись и вышли. За ними пришел охранник. В помещении, где держали Наталью Сергеевну -Сарну, провели смену караула. Выяснилось, что супруг Казаков все же покинул плазмолет. Он не желал пребывать вдали от своей любимой жены.
Машина стремительно погрузилась в утренний туман и только, некоторое время доносился постепенно стихающий рокот мотора.
В густой мгле было сложно ориентироваться. Алексей Васильевич -Фовас летел пользуясь навигационными приборами. Через двадцать минут, опасаясь проскочить пункт назначения, снизили скорость и высоту до двух метров. Мощный свет фар выхватывал из белых клочьев тумана очертания полуразрушенных зданий. Внезапно показался берег реки. Пилот направил машину вдоль русла. Боевые химеры уже покинули водопой. Не прошло и десяти минут, как показались строения командного центра. Подлетели к воротам. Вокруг валялись растерзанные горбуны. Роман-Элум увидел плазмолет на своем мониторе. Створки медленно со скрипом открылись.