Хроники Пандемониума 3: Ледяные реки снов

Дэви Лин

– Брат. Ты только что посвятил ежа в рыцари. Это уже похоже на болезнь, - растерянно произнес я и пошел будить Рейну. Иногда лучше отступить, потому что спросить с Сати - себе дороже.

Подойдя к кровати осторожно тронул девушку за плечо. То, что она мгновенно распахнет глаза, стало для меня неожиданностью, ведь за весь путь девушка даже не пошевелилась.

– Рейна, не хочешь принять ванну?
– тоном заботливого отца спросил я.

Девушка отрицательно покачала головой. Но сделала это так энергично, что я испугался - вдруг отвалится. Странные мысли приходят в голову после

общения с ежом и братом.

– Ну нет, так нет. Сейчас принесут ужин. Надеюсь от еды ты не откажешься?

Рейна снова помотала головой. Ее глаза заблестели, а живот громко заурчал, заставив девушку покраснеть. Я, как истинный джентльмен, сделал вид, что ничего не слышал. Зато Сати молчать не стал.

– Ого, это где-то сошла лавина?
– в деланном удивлении брат округлил глаза.

Девушка еще больше покраснела, став похожей на сочный помидор.

– Сати, заткнись. Иначе вместе со своим сэром Фридрихом пойдете ночевать на улицу.

Сатриэль поднял руки в примеряющем жесте и решил промолчать. Буквально через пару минут в дверь постучали и пара слуг внесли подносы, загруженные разнообразной едой. Перетащив ближе к кроватям стол и сдвинув к противоположной стене лохань с остывшей водой, слуги поставили подносы с едой и молча удалились. Стоит ли упоминать, что самые лучшие кусочки я подкладывал Рейне? Забота о девочке была приятна. Когда первый голод был утолен, я попросил девушку рассказать о себе. От моей просьбы малышка даже жевать перестала. Но потом расслабилась и тихим голосом начала свой рассказ:

– Я сирота. Моя мама была деревенской травницей, а отец дровосеком. До того, как мне исполнилось тринадцать лет мы жили довольно неплохо. Бедно, но справлялись. Мама учила меня своему ремеслу, стараясь рассказать, как можно больше. Как будто чувствовала что-то... Однажды ночью к нам пришли стражники, обвинили мою мать в колдовстве, а отца в поклонении дьяволу и увели. В следующий раз я увидела их через неделю на главной площади. Они были сильно избиты и морально сломлены. Я видела их застывшие взгляды, в которых было только одно чувство - обреченность. Их привязали к столбам, вроде того, с которого меня сняли вы и сожгли на огромном костре. До сих пор я слышу их крики по ночам и ощущаю на кончике языка запах горелой плоти. Последнее, что я слышала от матери - это свое имя. Перед тем, как к ее столбу поднесли факел, она окинула взглядом толпу и на секунду задержалась на мне, пересохшие и разбитые губы, на которых корочкой запеклась кровь, прошептали одно слово «Рейна». Я стояла близко к месту казни и могла видеть, как из глаз матери потекли слезы.

Боль разрывала мое сердце. Я хотела им помочь, но понимала, что не могу. Знала, что любое мое движение в сторону породит новые слухи. Сложить третий костер недолго... Поэтому я стояла и смотрела, как огонь пожирает тех, кого я больше всего на свете любила. Именно тогда меня увидел инквизитор Август, этот жирный боров! Я видела, как блестели его масляные глазки при взгляде на меня. Ведь я достаточно взрослая, чтобы понимать, что такое похоть. Тогда я сбежала. Домой решила не возвращаться. Да и не было у меня больше дома, он сгорел вместе с родителями. Я долго бродила по улицам, просила милостыню. В один прекрасный день забрела в бордель, где его хозяйка, мадам Шанталь, пожалела сиротку и накормила. А когда она узнала, что я еще и травница, то предложила работать у нее. Девушки часто болели, а личная травница сможет без особого труда их подлечивать.

Конечно я согласилась. Тем более я не только буду одета и сыта, но еще и деньги буду получать. И при этом мне

не придется продавать свое тело. Два года я работала на мадам Шанталь, честно отрабатывая свои деньги, пока в бордель не забрел Август. Так вышло, что я попалась ему на глаза и он вспомнил о бедной дочери травницы-ведьмы. Дождавшись темноты, инквизитор пришел ко мне в комнату и заявил, что, либо я буду принадлежать ему, либо он обвинит меня в колдовстве и сожжет, как родителей. Когда я ему отказала, он попробовал взять меня силой. Но на мое счастье рядом на столике стояла бутылка с настоем. Недолго думая, я огрела ей горе-насильника по голове. Через час после случившегося к мадам Шанталь пришли стражники, а я была обвинена в колдовстве. Женщина пыталась меня защитить, но приказы не обсуждаются. Чтобы не накликать на нее беду, я сама пошла за стражей. Возможно поэтому и не стала убегать, хотя времени было достаточно. Не могла я заставить страдать ту, кто дал мне все и почти заменил мать. Так я оказалась на костре. Дальше вы знаете, - закончила Рейна и вернулась к остывшему ужину.

– Надо было шкуру с него спустить, - задумчиво протянул Сатриэль.

– Надо было, - подтвердил я.
– Думаю потом стоит вернуться в тот славный городок с визитом к Августу.

– Поддерживаю, - кивнул брат.
– Кстати, Рейна, можно задать тебе вопрос?

Девушка насторожилась, но все равно прошептала:

– Можно.

– А ты когда-нибудь целовалась?

Куриная ножка, которую грызла Рейна, выпала из рук. Впрочем, яблоко, которым был занят я, тоже. Да уж, брат у меня просто мастер неудобных вопросов. И как теперь убедить девушку дать себя поцеловать?..

Глава 4

Авриэль

Не зная куда смотреть, я переводил взгляд с брата и отчаянно краснеющей Рейны на скудные предметы интерьера. Все-таки задавать вопрос в лоб было неправильно.

– От моего ответа что-то изменится?
– кое-как выдавила Рейна.

– Нет, просто мне интересно, вот и спросил, - как ни в чем не бывало произнес брат, продолжая уплетать ужин.

– А воздержаться от ответа можно?
– с надеждой задала вопрос девушка.

– Нет, отвечай. Но если ты соврешь, я пойму, - предупредил брат, даже не поднимая глаз от тарелки.

Девушка засопела, но произнесла:

– Нет.

После чего с силой вгрызлась в многострадальную куриную ножку. И все бы на этом закончилось, если бы Сатриэль не задал следующий вопрос:

– А научиться хочешь?

Куриная ножка во второй раз выпала из рук Рейны.

– Сати, прекращай уже, - осадил брата я.
– Дай нашей гостье спокойно поесть.

– Брат, если ты будешь так долго церемониться, то все кусочки души мы соберем через пару тысячелетий.

– Поговорим об этом после еды, - с нажимом произнес я.

Хвала Владыке брат решил больше не спорить и остаток ужина мы провели в молчании. Когда все было съедено, а посуду унесли слуги, Рейна удивила нас с Сатриэлем, решительно потребовав объяснить наши недомолвки.

– Понимаешь ли, дорогая...
– начал Сати, но я его нагло перебил, рассудив, что никто лучше меня историю не расскажет.