Хроники Перекрестка. Ловушка для жениха
Шрифт:
– Мое имя Александр. А как мне называть тебя, прелестная незнакомка?
Летта задумалась. Ей не хотелось называться Лютиком. Все же это имя дал ей Маска, и ей не нравилось, когда кто-либо, кроме него и Габриэля, называл ее так.
– Вета.
– Очень необычное и красивое имя, Вета, – мужчина сделал глоток вина. – Ты не боишься называть свое истинное имя?
– Но ведь ты не побоялся, – вернула улыбку Летта.
Мужчина откинулся на спинку стула и рассмеялся таким знакомым смехом, что графиня внимательнее всмотрелась в его глаза. Но нет, показалось. От того смеха веяло морозом, а этот не вызывал
– Я ничего не боюсь. Я Хозяин этого места.
– Это место что-то вроде Перекрестка?
– Что-то вроде, – недобро усмехнулся мужчина.
– Так к чему было меня похищать, Александр? – перешла она к делу, отставляя в сторону бокал.
– Я не похищал тебя, дорогая. Просто не нашел другого способа пригласить в гости.
– И вот я здесь. – Летта выжидательно смотрела в серебристые глаза.
– Считай, что это просто свидание. Разве не могу я пригласить понравившуюся мне девушку на свидание?
Александр обворожительно улыбнулся, но на Летту это не произвело никакого впечатления: слишком много интересных мужчин вертелось вокруг нее последние несколько суток, чтобы млеть от красивых глазок и учтивых речей. Мужчина тоже это понял, и тон его сразу стал деловым.
– Я хочу предложить тебе сделку. Ты помогаешь мне, я решаю твои проблемы.
– Подробности. – Летта откинулась в кресле и приготовилась внимательно слушать.
– Ты знаешь, отчего за тобой идет Охота?
– Я должна выбрать следующего короля айтов.
– Почему именно ты?
Летта пожала плечами. Ей не хотелось рассказывать незнакомцу о тех крохах знаний, которые ей удалось собрать.
– Они используют тебя, ничего не объяснив и не узнав, согласна ли ты идти на жертвы! – стукнул мужчина кулаком по столу. – Самоуверенный эгоист!
– Кто?
– Хозяин Перекрестка, – презрительно процедил Александр. —Ты думаешь, ему интересны ваши судьбы? Нет! Ему просто скучно, и он ищет новых ощущений! Вот и играет с вами, беспечными и доверчивыми людишками-однодневками! Вы все для него как куклы на ниточках.
Это Летта знала. Вернее, догадывалась, но не осуждала Габриэля. Каждый развлекается как может.
– Но при чем здесь охота на меня? Она же происходит в реальном мире, а не на Перекрестке.
Александр рассмеялся.
– Глупышка, ты нужна им всем, потому что ты – часть Источника!
Летта захлопала глазами. Что за чушь он говорит? Какой она источник, когда в ней даже магии нет. Нет, нет, Александр что-то напутал, этого просто не может быть, но с другой стороны в ней некий хаос…
– Вижу, ты сомневаешься, – усмехнулся мужчина. – Но тебе придется либо поверить мне, либо умереть во имя чужих амбиций. Габриэль всегда был извращенным, себялюбивым эгоистом, всегда хотел править собственным миром. Не буду тебя утомлять рассказом о том, как он хитростью и коварством завоевал Перекресток, потому что не осуждаю его за это. Я считаю, что в войне все средства хороши, не так ли?
Летта кивнула. Она тоже так считала.
– Когда малыш Габи заполучил власть, он понял, что не сможет править беспристрастно, потому что его снедали эмоции и чувства. Тогда он решил избавиться от всего, что ему мешало, и создал множество аватаров. В них он и поместил те свои черты характера, которые считал лишними: доброту, ненависть, сочувствие,
– Что он отдал? – Летта слушала мягкий завораживающий голос и представляла себе, как с каждым отданным чувством меняется Габриэль, превращаясь из веселого жизнерадостного юноши в холодную бесчувственную скульптуру.
– Любовь, дорогая моя. Любовь.
– А при чем здесь я?
– Ты же знаешь, что без дров потухнет любой костер, а без эмоциональной подпитки умрет любая любовь. Ты – подпитка Источника. В мирах было много женщин, способных покорить холодное сердце Габа. Именно их силу бросали в Источник, чтобы танийцы могли и дальше существовать. Но всему приходит конец. Все когда-то заканчивается. Ты —последняя женщина, которую мог бы полюбить ледяной дракон, и то, что находится внутри тебя, сделает Источник вечным. Им останется лишь приносить в жертву любовь молодых девушек, но что такое смерть нескольких влюбленных дур в год, когда за счет этого смогут получить бессмертие миллионы? Кого бы ты ни выбрала из айтов или теббов, для тебя конец будет закономерным и неизбежным.
– Какой? – Летта уже знала ответ, но ей нужно было, чтобы его озвучил кто-нибудь другой; нужно было убедиться, что ее все это время просто использовали.
– Духовная смерть. Ты знаешь, как происходит свадьба между избранной и ее избранником? – Летта отрицательно покачала головой. – Вы войдете в Источники не выйдете из него, пока не станете настоящими мужем и женой. Именно в тот момент сила любви покинет твое тело и вольется в пламя Источника. И перед подданными появится уже другая женщина – забывшая свою сущность, покорная и покладистая, интересная Владыке лишь как мать его будущих детей. Это уже будешь не ты, это будет твоя оболочка, кукла, как те, кто сидит у ног Габи. Хочешь ли ты такой участи, дорогая?
Нет! Она не хочет! Ни для себя, ни для других! Стало больно, словно в груди разгорался пожар, а потушить его не было никакой возможности! Летта сжала кулаки, только бы не разреветься от безысходности. Теперь ей всё ясно! Так вот почему Габриэль приставил к ней своего двойника. Чтобы тот не дал ей выбрать неугодного Хозяину жениха, и все слова о совместимости и о любви – ложь! Все ложь!
– Я вижу, что сегодня он отобрал у тебя последнюю защиту, которую ты могла бы применить против назойливых танийцев, – грустно и искренне произнес Александр. – Ах, бедная моя девочка. Зачем ты отдала ему черный венец?
– Но он сказал, что белые дамы– его создания, что они должны быть свободны. – Теперь Летта понимала, какую ошибку она совершила, отказавшись от такой защиты.
– Наивная! – тихо сказал Александр, глядя на Летту с сочувствием. – Габи присвоил себе разработку нашего прадеда!
– Вы братья? – Она озадаченно смотрела на мужчину.
– К сожалению, – горько вздохнул он. – После смерти родителей Габи сделал все, чтобы о моем существовании забыли. Даже его ручная драконица, наша нянька, предала меня. Впрочем, брат всегда был ее любимчиком, а меня она ненавидела. Но это дела семейные, и мне неприятно о них говорить.