Хроники Перекрёстка.Невеста в бегах
Шрифт:
– Госпожа, не плачьте! Так бывает, когда две души встречаются за гранью, - сочувственно проговорила Рина, поглаживая девушку по руке.
– Ты о чем?
– встрепенулась Летта.
– Вы во сне мамку звали и так плакали... А разве не знаете, что раз ваша душа у нас оказалась, значит, та, другая, в вашем мире в вашем теле сейчас, богиней Матерью в утешение родителей ваших послана?
Летта недоверчиво смотрела на серьезную травницу.
– Это значит, что я там живая? И здоровая? Ну, тело мое? Откуда ты знаешь?
Рина замялась, опустила взгляд и, отодвинувшись от графини,
– Рина!
– Отец моего ребенка из .... не наш он, короче.
– Айт?
Женщина замотала головой и прошептала:
– Тебб он.
Летта нахмурилась, но решила расспросить о теббах попозже.
– Это он тебе рассказывал?
– Да. Но он сам мало знал. Их маги триста лет назад призвали женщину из другого мира, тоже по замене. Если где-то умирают похожие души, то их можно поменять.
– И?
– Летта подалась вперед, жадно ловя каждое слово.
– Мой, ну... тебб знал одно слово, которое часто говорила та женщина. Он любил им ругаться. "Черт!"- старательно проговорила она, произнося "р" как француженка.
– Вы во сне это слово пять раз повторили,- едва слышно прошептала Рина.
– Черт!
– с чувством произнесла Летта с огромным облегчением. Родители не потеряли своего единственного ребенка. И ничего страшного, что Вета будет первое время немного "с приветом". Освоится. Она ведь освоилась. С души свалилась пятитонная бетонная плита.
– Рина, поклянись, что никогда, никому не расскажешь о том, что только что мне сказала. Поклянись своим нерожденным ребенком. Ты видела, что я приказала сделать с разбойниками?
– женщина испуганно кивнула, глядя на Летту с ужасом, но девушке было не до сантиментов. Ей нужно было обезопасить себя от случайностей.
– Так вот, если проболтаешься, я с тобой еще худшее сделаю.
– Клянусь, да только зря вы так, - обиделась травница, вытирая слезы, - вы же нас с малышом от страшной смерти спасли, да я за вас теперь...
– и она расплакалась, - идти нам некуда больше.
– А муж твой где? Отец ребенка?
– Ушел он. Как узнал, что я беременна, захотел, чтоб я от ребеночка избавилась, а как отказалась, так сразу исчез. Сказал, что я глупая и чтоб его не искала.
– Вот козел!
– с чувством произнесла Летта.
– Ну, не плачь. Я тебя к себе заберу. Ой, прости, я и не спросила. С ребеночком все в порядке? Эти гады ничего не повредили?
– Они не успели. Один только...
Рина закрыла ладошками круглое личико и еще сильнее зашлась в плаче, смывая слезами напряжение последних часов. Глядя на нее, и Летта начала шмыгать носом. От облегчения, что родителям не придется переживать ее смерть, от жалости к себе, к Рине, оставшейся и без поддержки, к Вете, которая тоже, наверное, все вспомнила и просто от того, что устала, перенервничала. Короче, отчего плачут женщины? За компанию, а причина всегда найдется.
Карета остановилась на очередной привал.
– Последний перегон остался. К первым звездам прибудем на место, - сообщил колдун, пристально вглядываясь в глаза графине. Девушка сделала непроницаемое лицо и кивнула.
– Госпожа графиня, - командир воинов подошел
– Я бы предложил переночевать в Коровках, а утром отправиться в замок Луань.
– Причина?
– встрепенулся колдун, как ищейка, поводя носом.
– Впереди дорога через лес. Нехорошие слухи о нем ходят. Говорят, белая дева в тех местах поселилась. Сам знаешь, - он кивнул на Летту, - лучше не рисковать.
– Да, ты прав. Значит, остановимся в деревне.
Летта почувствовала дикое раздражение. Какой-то герцогский шестерка будет вместо нее решать? Она так разозлилась, что даже не поинтересовалась, кто такая белая дева. А зря, как оказалось в дальнейшем.
– Пойдем, поговорим, мистер Икс, - едва сдерживаясь, чтобы не двинуть в ухмыляющуюся рожу колдуна, Летта указала головой на карету. Воины, пользуясь моментом, сидели вокруг импровизированного стола, Рина с Диркой о чем-то шептались, стоя под деревом, поэтому подслушать их было некому.
– Итак. Что тебе надо?
– Летта не стала ходить вокруг да около, а сразу задала вопрос в лоб, тем самым сбив собеседника с мысли.
– Какова твоя настоящая цель? Что хочет от меня герцог? И что хочешь лично ты?
Мужчина, не ожидавший от девчонки такого напора, слегка растерялся, но затем вспомнил, что после принятия настойки прошло два часа, и валит начал уже действовать, развалился на сиденье и, снисходительно глядя на Летту, произнес:
– Такие же вопросы могу задать и тебе. Кто ты такая?
– А ты нагл не по чину, колдунишка, - протянула девушка, откидываясь на подушку, которую подложила под спину.
Колдун опешил: ее не взяла трава "развяжи-язык"! Колдун насторожился. Колдун испугался, и как это бывало с ним всегда в минуты опасности, потянулся за жезлом.
– Не трогай палку - ужалит, - Летте стало весело и совершенно не страшно. Наверное, когда к ней вернулись воспоминания, они вытеснили страх. А может быть, она устала всего бояться. Кто знает? Девушка не подумала о том, что она просто вновь стала целостной личностью, а славянка Вета никогда не была трусихой.
– Так что, поговорим или мне позвать воинов и подвесить тебя на ближайшем суку?
Она сможет. Колдун вспомнил вопли разбойников и по спине пробежал холодок. Как он мог так ошибиться? Как не заметил в девчонке этой властности и благородства, которые сквозят в каждом движении, как не увидел жесткого, проницательного и ироничного взгляда? Герцог говорил, что ей только исполнилось шестнадцать, но сейчас колдун ему не верил. Он смотрел на графиню, а видел собранного, опытного бойца, готового моментально ринуться в бой. Перед ним сидела женщина, уверенная в себе, знающая себе цену и Икс чувствовал, как она просчитывает в уме варианты развития событий. Эта не позволит дергать за ниточки, с такой нужно договариваться по-хорошему. Конечно, он может в любой момент ударить Силой, попробовать подчинить, и даже с высокой вероятностью у него это получится, но ... Но тогда ни о каком сотрудничестве речь идти не будет. Эта не простит, а иметь юную графиню во врагах почему-то очень не хотелось. Колдун не был глупцом, иначе не прожил бы свои тридцать шесть лет, поэтому он решил прислушаться к интуиции и принять ее правила.