Хроники Перепутья
Шрифт:
– Потому и не просыпается, – объяснил Машин спаситель. – Маленький он, не чувствует подвоха, не хочет уходить из сновидения. Я не думал, что получится его вытащить. Шипы глубоко пробрались, но ты крепко держала его за руку. Твой брат? – поинтересовался он, встал и начал отряхиваться.
Маша нахмурилась.
– Почти. Ты, случайно, не видел кролика?
– Какого кролика? – спросил мальчик.
– Серого, с такими ушами, – Маша показала, как у кролика висят ушки, но мальчик не обернулся. – Он убежал, когда гадкие растения ожили.
– Кроликам не место на холмах, – отрезал
– Может быть, он убежал к реке? Повернись, когда с тобой разговаривают, – резко вскрикнула Маша, спохватилась и добавила: – Пожалуйста.
Мальчик повернулся. У него были ярко-голубые глаза и давно не чёсанные волосы, тёмно-коричневые, цвета шоколада. Он продолжал отряхиваться, потом протянул правую руку и помог Маше встать.
– К реке нельзя вернуться. Перепутье начинается от реки, но ни одна дорога не приводит к ней обратно. Скорее всего, – мальчик поднял Платона и уложил его голову поудобнее на своём плече, – твой кролик убежал в лес.
– Мы пойдём за ним, – Маша потянула свесившуюся ручку Платона, – отдай, я понесу.
– Не удержишь, – возразил мальчик.
– Ты, конечно, нас спас. Спасибо тебе, – Маша удивлялась, что она не испытывает благодарности к спасителю, наоборот, злится. Она чуть не затопала от злости, как делают маленькие дети, когда родители им чего-то не покупают, – но я тебя не знаю и никуда с тобой не пойду. Мы не пойдём, – исправилась она, – у нас есть дело.
– Ты ещё кого-то ищешь?
– Кролика, я же сказала.
– На Перепутье все кого-то ищут. Но часто находят не то, что искали. Раз ты ищешь кролика, я помогу тебе. Дорога ведёт через лес. Пойдём вместе, а там решишь, доверять мне или нет. – Мальчик поправил ручку Платона. – За малыша не переживай, проснётся. Сойдём с холмов – сон сразу отступит.
– Не думай, что ты умнее меня, – объявила Маша. Ей не нравился тон нового знакомого. – Мне вообще-то восемь лет.
– Я не умнее, – спокойно произнёс мальчик, – я дольше на Перепутье.
Маша приготовилась к долгому спору, но мальчик не собирался спорить, он развернулся и пошёл вперёд.
Когда холмы открылись за берегом Реки времени, Маше показалось, что мягкие фиолетовые волны цветов простираются далеко-далеко и идти по ним придётся целый день, если на Перепутье существовали привычные день и ночь. Она представила, как разболятся ноги и лямки рюкзака натрут плечи. Рюкзак на удивление выдержал испытание шипами, надёжно держался на спине Маши со всеми учебниками для второго класса. Но холмы не сумели удержать девочку в плену колючек и совершенно не желали с ней больше знаться. Маша насчитала десять шагов, и вот они уже спускались к тёмной полоске леса.
Мальчик ловко прыгал по склону, Маша спотыкалась и поскальзывалась. Мальчик оборачивался и подгонял её:
– Быстрее!
Камни так и норовили подставиться Маше под ноги. Правая нога зацепилась за выпуклого хулигана, Маша упала, больно ударившись коленями.
– Возьми меня, – услышала она.
Она села, подула на коленки и навострила уши. Холмы приготовили следующее испытание?
– Кто тут? Покажись, – шепнула Маша, а сама раздумывала, позвать или не позвать вредного мальчишку-спасителя
– Возьми меня, – повторилась просьба.
Маша приподнялась и увидела камень, из-за которого она упала. На камне появились едва заметные узоры и исчезли в тот же миг, когда просьба затихла.
– Возьми меня, – просьба повторилась, и узоры проступили снова.
Маша взяла камень, осторожно поднесла к лицу.
– Это ты просишь? Ты говорящий?
– Возьми меня, – попросил камень куда веселее, подтверждая Машину догадку.
Говорящий камень! Чудеса! Маша быстро сунула находку в карман ветровки и побежала за мальчиком и Платоном.
– Если что, я тебя выкину, так и знай! – пообещала она камню на бегу.
– Возьми меня, – благодарно ответил камень из кармана.
Глава шестая. В тёмный лес
Сине-зелёный лес обступал детей. Хвойные деревья росли вперемешку с лиственными. Густые, с синеватым и серебристым отливом иголки приглушали зелень листьев, оттого цвет у леса был какой-то морской. К тому же и листья, и хвоя, и земля под ногами напитались влагой. Холодные капли падали с ветвей Маше за шиворот, белые кеды облепила вязкая грязь. Маша задрала голову, посмотреть на тучи, прибавившие ей испытаний, но неба тоже не увидела – одни стволы и кроны. Лес явно не обрадовался непрошеным гостям, давил со всех сторон тёмной чащей.
Маша попыталась определить, какие деревья росли в этом лесу. Что здесь ель, что сосна, что граб, а что дуб? Дуб она отличила бы сразу. Кто же не знает главного украшения могучего дерева – желудей? Но деревья не желали быть узнанными. Они походили на все известные деревья разом и ни на одно конкретное. Маша долго стояла под странным дубом и разглядела желуди, почему-то красные. Листья у дуба-притворщика были заострённые, тёмно-синие. На ближайшей ёлке росли голубые цветы.
Это противоречило тому, что рассказывала учительница на уроках окружающего мира.
Мальчишка, чьего имени Маша до сих пор не спросила, шёл далеко впереди. Платон проснулся и бежал за новым спутником вприпрыжку. Маша надулась, она не ожидала, что спаситель придётся Платону по душе.
– Эй, может, меня подождёте? – крикнула она.
– Давай быстрее! – ответил мальчишка.
«Он что, других слов не знает?» – злилась Маша.
Чем дальше заходили в странный лес, тем больше Маша понимала, что они неправильные, притворяются. Лес и мальчик. Маша решила называть мальчишку Егором, ведь надо было как-то о нём думать. Егором звали самого противного одноклассника – Егора Косицина, который придумывал всем неприятные прозвища, опаздывал на уроки и целый день жевал жвачку. На самом деле Маша считала Косицина противным именно из-за жвачки. Если ему делали замечание, он выплёвывал жвачку и клеил под парту. Но в отличие от других мальчишек не забывал о ссохшейся резинке, а отколупывал её на переменке, кидал в рот и жевал громко и гордо.