Хроники Перепутья
Шрифт:
Хранитель устремился в небо. Фонарики душ взлетели следом, на миг замерли звёздами и погасли. На потемневшем поле светилась тропка. Хранитель оставил детям указатель.
Глава двенадцатая. Тропой забытых
Перепутье неслось под ногами. Подсвеченная тропа вела Машу и Егора вдаль, оставляя за ними золотую пшеницу. Освобождение мальчика-клоуна исцеляло колосья от болезни,
– Голова кружится, – Маша не жаловалась, сказала, как было. Никогда ещё она не передвигалась так быстро, хотя они даже не бежали, шли и шли. Бежало поле и время. Хмурое небо темнело, возвращались сумерки, густые, тёмно-фиолетовые вдалеке и жёлто-коричневые, впитывающие свет тропы по мере того, как приближались к ребятам.
– У меня тоже, – так же спокойно ответил Егор.
– Как думаешь, он отведёт Платона к папе?
– Конечно, он ведь обещал тебе.
– Ты ему не верил.
– Я не знал, что он Хранитель.
– Мы же встретимся с Платоном? – Маша не отрывала взгляда от сочных колосьев. – И с тобой? Когда я выберусь обратно вместе с Костей.
Она всхлипнула. Егор чуть не остановился. Вопрос Маши застал врасплох, тропинка подтолкнула его, напомнив о скорости.
– Я не знаю, – честно признался он.
Тропинка перестала светиться. Правая нога, шагнув вперёд, удлинилась, не найдя опоры, Маша рухнула в раскрывшуюся пропасть.
– Маша! – Егор удержал её за руку и не дал упасть.
– Мамочка, – пискнула Маша.
Егор втащил её обратно. Они повалились на землю. Поле обрывалось бездной.
– Спрячь меня, – заныл камень.
– Я чуть тебя не выронила. – Маша поцеловала каменного друга и спрятала в карман. – Прости.
– А я чуть не выронил тебя, – просипел Егор.
– Точно. – Маша не могла отдышаться. Но тут она открыла рот и хлопнула себя по лбу. – Вот блин!
– Что? – испугался Егор. – Что-то сломала?
Маша потёрла глаза и расхохоталась. Перевернулась на живот, подползла к краю пропасти, одной рукой цепляясь за Егора. Егор пополз за ней.
– Что случилось? – спросил он.
– Я рюкзак в цирке оставила! – Маша глядела в бездну и смеялась. – И думала, почему так идти легко. Все учебники. Я домашку не сделаю. По русскому пословицы задали написать! И телефон в рюкзаке!
Егор таращился на неё, как на сумасшедшую.
– Ну тебя, ты не понимаешь! – от его растерянного выражения лица Маша захохотала ещё сильнее.
Эхо вторило Маше, унося смех в пропасть. Перепутье не изменяло себе, пропасть явно была бездонной, сумерки заполняли её почти доверху, струйками изливаясь в небо. Одна струйка прикоснулась к Машиной щеке. От влажного прикосновения Маша перестала смеяться. «Точно бездонная, и наверняка внизу сидит очередная Матерь Ночи или другая жуть, похожая на неё», – Маша свесила голову ниже, убедиться в догадке. Сумерки перемешивались и переливались, что-то пульсировало в их густоте.
– Там кто-то есть! – ахнула Маша.
Исполинская тень выросла из колышущегося полумрака. Маша вскрикнула и отпустила Егора.
– Что это? – побледнел он сильнее обычного.
– Ты прежде здесь такого не видел?
– Я мало что видел. – Егор часто заморгал, словно не мог поверить в растущую над ними тень, которая по мере увеличения
Дети перешёптывались, почти не размыкая губ, чтобы тень не услышала. Но ту не занимало копошение на поле, она расхаживала по бездне.
– Человек-олень, – задержал дыхание Егор, – у него рога!
– Великан-олень, – поправила его Маша.
Существо в пропасти походило и на человека, и на оленя. Гигантскую, вытянутую, но вполне человеческую голову украшала корона из листьев. Маша насчитала двенадцать ветвистых наростов – с рогов свисали гирлянды то ли из лиан, то ли из слоёв паутины. Глаза оленя походили на две полные луны. Руки висели вдоль могучего тела, украшенного узором из завитушек и переплетений, ноги были оленьи.
– У него точно есть копыта. Это хозяин лесов, – предположила Маша, – я про такого мультфильм смотрела. Что он тут делает?
Егор сильнее сжал её ладонь.
– Ты туда посмотри! – он указывал в другую сторону.
За великаном протянулся мост. Он держался над пропастью без опор, без канатов и других креплений. Пятиугольные плиты зависли прямо в воздухе, серые сверху, чёрные снизу. Тусклый свет, исходящий от лун великана, освещал плиты. Мост пролегал через бездну к противоположному краю, в ущелье, образованное двумя горами.
– Куда же он идёт? – недоумевала Маша, наблюдая, как великан-олень вышагивает возле моста. – Хотя такой гигант может горы перешагнуть.
Великан на плиты не вступал. Не стремился он и к горам. Достигнув края, повернул обратно, побрёл вдоль моста и растворился в сумерках.
– Исток там, я уверен. – Егор боролся с желанием повернуть назад. Он вспомнил логово желтоглазых и ощутил тоску по лесу и тишине, которую они предлагали. «Они найдут место и для Маши. Будем жить в пещере, беседовать на разные темы и изредка выбираться в лес. В укрытии безопасно… туда не явится ведьма, не потребует отдать Машу. Потому что желтоглазые ведьме ни к чему. Почему вместо этого надо искать Исток? И идти по страшному мосту? Почему надо сражаться с ведьмой?» Он засомневался ещё на поле, когда клоун откинул полог и спросил: «Стоит ли мучиться? Подчиниться не легче?» Клоун стал Хранителем, и к Егору вернулась храбрость, но хватило её ненадолго. Маша чуть не упала в пропасть, и Егор опять испугался. «Я не хочу её потерять, – осознал он. – Я останусь один».
– Значит, это и есть Тропа забытых. – Маша встала, отряхнулась. – Пойдём, Егор, нам на мост.
В её голове крутились другие мысли. «Я прошла холмы, лес, поле. Если мне надо преодолеть обрыв и горы, чтобы найти Костю, я преодолею. И потом никакая ведьма меня не остановит!»
– Пойдём, Егор, – повторила она.
Наверное, когда Маша дала Егору имя, она обрела над ним власть. Егор отогнал желтоглазых, пробирающихся в него вместе с сомнениями, и пошёл за Машей к мосту. Из пропасти выплыл новый исполин. Женщина с тремя лицами. Лицо, обращённое к ребятам, хранило печать давней грусти, веки опускались и поднимались, полные губы что-то произносили. Второе лицо кривилось гримасой злобы и ненависти, рот тоже открывался, Егор не мог разобрать слов, но понимал, что лицо кричало, высокий лоб перерезала гневная вена. Третье лицо, в профиль, хмурилось, как хмурится человек, который никак не может припомнить что-то важное. Женщина тоже добралась до края пропасти, повернула назад и скрылась во мгле.