Хроники песчаного моря
Шрифт:
— Ты вредная и противная, — заявляет Эмми. — А еще сестра называется. Ненавижу тебя, Саба!
— Отлично! — поддразниваю я. — И я тебя!
— Все, хорош! — вмешивается Лу. — Прекратите обе!
Эмми показывает язык и убегает. Я приставляю лестницу к крыше, взбираюсь наверх и подаю Лу лист железа.
— Вот когда-нибудь я ее точно пристукну! — жалуюсь я Лу.
— Ей всего девять лет, Саба, — примирительно уговаривает меня брат. — Будь с ней поласковей.
Хмыкаю и сажусь рядом с ним. С крыши все видно.
Он утоптал себе специальную площадку, куда нам нельзя приближаться без его разрешения. Па вечно хлопочет вокруг нее, сметает ветки и песок, что надувает ветром. Сейчас достанет свои прутики, будет вызывать дождь. Па кладет метлу, делает три шага вправо, потом три влево. И снова. И еще раз.
— Смотри, что Па делает, — говорю я.
Лу даже не поднимает головы. Сидит себе и долбит молотком кусок железа.
— Да видел я, — бурчит он. — Вчера Па тем же самым занимался. И позавчера.
— Что бы это значило? — спрашиваю я. — Зачем он туда-сюда вышагивает?
— Откуда мне знать? — говорит Лу с непроницаемым лицом и поджимает губы.
Он теперь всякий раз так делает, когда Па с ним разговаривает или что-то просит.
— Лу! — зовет его Па и прикрывает рукой глаза от солнца. — Мне нужна твоя помощь, сынок:!
— Глупый старикашка, — ворчит Лу и колотит по железу еще сильнее.
— Не говори так. Па знает, что делает, — вмешиваюсь я. — Он умеет читать по звездам.
Лу смотрит на меня и качает головой, словно я сказала глупость.
— Ты так до сих пор и не поняла? — спрашивает он. — Это все в голове у Па. Одни выдумки. Ни в каких звездах ничего не написано. Нет великого плана. Мир просто такой, какой есть. Наши жизни идут своим чередом в этой богом забытой дыре. И так до самой смерти. А больше ничего и нет. Я тебе так скажу, Саба, с меня хватит! Сил моих больше нет.
Я в недоумении смотрю на него.
— Лу! — снова окликает Па.
— Я занят! — отвечает брат.
— Побыстрее, сынок! — настаивает Па.
Лу чертыхается сквозь зубы, бросает молоток и кубарем слетает с лестницы. Он подбегает к Па, выхватывает у него прутики и зашвыривает подальше.
— Вот тебе! — кричит Лу. — Получай! Вот это точно поможет! Теперь-то чертов дождь точно пойдет!
Он пинает подметенный круг. Пыль вздымается столбом.
— Очнись, старик! — орет Лу и тычет пальцем в грудь Па. — Ты живешь во сне! Дождь никогда не пойдет! Эта адова дыра подыхает, и мы тоже сдохнем, если останемся здесь. И вот что, я не собираюсь этого дожидаться! Я сваливаю!
— Я знал, что так будет, — отвечает отец. — Звезды сказали мне, что ты несчастлив, сынок.
Он протягивает руку и кладет ее на плечо Лу. Брат отталкивает ее с такой силой, что Па едва не падает.
— Ты, видать, и вовсе спятил! — кричит
Лу убегает. Я торопливо спускаюсь с крыши. Па стоит с поникшими плечами и смотрит под ноги.
— Не понимаю, — бормочет он. — Я ведь вижу, что дождь пойдет… Звезды так говорят, но дождь не приходит. Почему он не приходит?
— Все нормально, Па, — утешает его Эмми. — Я тебе помогу. Все разложу, куда надо. — Она опускается на колени, подбирает с земли прутики. — Лу так не думает, Па. Я точно знаю.
Я прохожу мимо них.
Я знаю, где искать Лу.
Брат сидит в саду камней, который сделала Ма.
Камни, самые разные по форме и цвету, уложены в спирали, квадраты, круги и тропинки. Каждый камешек Ма укладывала собственноручно, не разрешала нам ей помогать.
Она осторожно кладет последний камешек на отведенное ему место и улыбается мне, поглаживая свой большой живот. Золотистые волосы заплетены в длинную косу.
«Видишь, Саба? Красота есть везде, даже здесь. А там, где ее нет, надо создать ее своими руками».
На следующий день Ма родила Эмми. На месяц раньше срока. Истекала кровью два дня, а потом умерла. Мы соорудили погребальный костер и отпустили ее душу к звездам. Пепел развеяли по ветру. Единственное, что осталось от Ма, это Эм.
Уродливый красный комочек, у которого едва слышно билось сердечко. Не ребенок, а мышонок какой-то. По всему выходило, что она не протянет и пары дней. Однако сестренка выкарабкалась и до сих пор с нами. Правда, маловата для своего возраста, худосочная такая.
Очень долго я даже глядеть на нее не хотела. Лу все время говорит, что с ней надо поласковей, а я ему напоминаю, что если бы не Эмми, Ма была бы жива. Он не знает, что на это ответить, потому что это правда. Качает головой и твердит, мол, хватит старое поминать.
В общем, живет себе и живет, мне-то что. Лишь бы не мельтешила.
Я опускаюсь на утоптанную землю и упираюсь спиной в спину Лу. Я люблю так сидеть. Когда брат начинает говорить, его голос дрожит у меня внутри. Наверно, так мы с ним вдвоем и лежали у Ма в животе. Правда, говорить мы тогда не умели.
Так вот сидим и теперь.
— Надо уезжать отсюда, — говорит Лу. — Давно пора. Наверняка есть места получше. И чего Па нас раньше не увез?
— Ты на самом деле собрался уходить? — спрашиваю я.
— А что? Зачем оставаться?! — восклицает брат. — Не хочу сидеть и ждать, пока сдохну.
— Ну и куда ты пойдешь? — говорю я.
— Какая разница? — с горечью замечает он. — Куда угодно, лишь бы подальше от Серебряного озера.
— Тоже мне герой! — подначиваю я. — Страшно же!