Хроники Риддика
Шрифт:
Перед ним открывался поразительный в своей опустошенности вид. На горизонте дымили вулканы. Поверхность была испещрена жилами застывших каменных рек, прямо под ногами над волнистой долиной потрескавшегося вулканического стекла возвышалось каменистое плато. В центре долины стояла одинокая каменная башня – ориентир, созданный самой природой и заметный даже с воздуха.
Под башней и находился ангар, а в нем – корабль охотников, на котором доставили Риддика.
Жадно хватая обжигающий воздух, словно каждый глоток был последним, позади Риддика показался один из беглецов. Он в изнеможении упал, с трудом переводя
Он посмотрел на склон. Карабкающиеся вверх фигуры были хорошо заметны. Риддик еще раз взглянул на блеск солнца. Нет, они поднимаются слишком медленно.
– Кира!
Она подняла голову и увидела знакомую фигуру, свесившуюся с края вершины.
– Что?
У Риддика не было времени вдаваться в подробности, и он не стал утруждать себя объяснениями. В его голосе прозвучала настойчивость.
– А ну-ка шевели задницей! Немедленно! Этого оказалось достаточно. Кира знала, что он повышает голос только в исключительных случаях. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть появляющееся за ее спиной солнце. Кира и без того чувствовала, как оно пощекотало ей шею и скользнуло по спине, прикидывая, как бы лучше разделаться с беспомощным куском сырого мяса, распластавшимся на скале, словно муха в паутине.
Окрик Риддика встряхнул ее. У Киры откуда-то взялись силы, и она вложила их в отчаянную попытку карабкаться быстрее. Чтобы не свалиться, двигаться нужно было очень осторожно. Падение – верная смерть. Если солнце застигнет ее на этом склоне горы, она тоже погибнет. Единственный шанс выжить – добраться до вершины и перевалить на ту сторону. В тень.
Двигаясь, словно паук, Гув достиг гребня горы. Задыхаясь и сопя, он подтянулся и вскарабкался на вершину. Потом кубарем скатился в безопасное место, и в это мгновение небо за его спиной озарилось ярчайшим блеском, словно вспыхнули мириады бриллиантов. Над Крематорией взошло солнце.
Лучи нанесли Кире ощутимый физический удар. Она задохнулась от смеси ужаса и отчаяния. Расщелина неподалеку была единственной надеждой на спасение. Единственной тенью. Кира рывком бросилась в нее. Еще один беглец, задержавшийся на солнечной стороне горы, отыскал другую расщелину и нырнул в нее. Наверху Риддик, Гув и еще один спасшийся находились в тени, которую отбрасывала гора. Температура воздуха в тени была еще сносной. Обнаженная горная порода служила преградой солнечному свету, но и она, как только солнце поднимется выше верхушки горы, падет.
Снизу раздался крик. Громкий и жалобный.
– Риддик!
– Да, – отозвался он, не высовываясь из укрытия.
Короткая пауза. Потом Кира крикнула:
– Помнишь, я сказала тебе, что мне неважно, останусь я в живых или нет?
– Да.
Как всегда, в голосе здоровяка ничего не изменилось. Совершенно невозможно было догадаться, о чем он думает.
– Ты ведь понимаешь, что я пошутила, правда?
Ее голос стал тоньше, но не от слабости, а потому что
Проследив за его взглядом, Гув напомнил здоровяку о его собственных словах.
– Всем двигаться с одной скоростью. Ты сам так сказал. И мы согласились.
Риддик не удостоил его ответом. Его взор блуждал между проводом и гребнем горы. Он о чем-то думал.
Тем временем третий участник, которому удалось добраться до вершины, поддался наконец любопытству и осторожно выглянул из укрытия. Он ничего не сказал, но глаза его расширились, а челюсть отвисла. Слова были не нужны, чтобы описать то, что он увидел, да и не найти таких слов.
Солнце осветило часть ландшафта позади них. Из-за резкого роста температуры возник видимый температурный фронт. Между холодной частью, где все еще властвовала ночь, и жарким утром Крематории возникла разница атмосферного давления, породившая сплошную линию раскаленного ветра, который несся с севера на юг, все сметая на своем пути. Земля тряслась, когда над поверхностью проносился ветер, разбрасывая щебень и поднимая столб пепла и мелких камней. В своих камерах Гув и другие заключенные регулярно его слышали. Можно было часы проверять. Один раз в пятьдесят два часа. Но на большой глубине звук, частично поглощенный горной породой, был приглушен, а здесь, на поверхности, ничто не заглушало грохот безжалостного цунами.
Оно неумолимо надвигалось на гору.
Кира услышала его первой. Потом, высунувшись из глубины спасительной расщелины, еще и увидела. Все ее мысли о стойкости мгновенно испарились. Показная смелость и равнодушие слетели с нее, разбившись на мелкие кусочки, и она в ужасе завопила:
– РИДДИК!!!
Гув тоже выглянул из своего убежища, с трепетом и восторгом разглядывая приближающуюся волну. Столько лет он слушал этот шум и пытался хоть на минутку представить ее себе, но безуспешно.
– Черт возьми, – проворчал он, ни к кому не обращаясь. – Так вот она какая.
Еще один беглец, переваливший через вершину, словно загипнотизированный смотрел на происходящее и бормотал:
– Разница температур, разница давлений, ветер и жара движутся с северного полюса на южный. Каждый божий день возникает буря-убийца. И всюду, куда ударит эта волна, не остается ничего живого…
Гув оглянулся. Риддик стоял рядом, все еще скрываясь в тени. В голосе здоровяка явственно послышались командные нотки, и говорил он громче обычного:
– Дайте мне провод, рубашку и всю воду, что у вас осталась. И спускайтесь, черт возьми, вниз. Уносите побыстрее ноги. Уходите!
Никто не стал с ним спорить. Во-первых, из этого ничего хорошего не вышло бы. Во-вторых, у них оставался перед ним должок, ведь это он вывел их из ненавистной тюрьмы. И, наконец, судя по его тону и выражению лица, если они не отдадут то, что просит Риддик, он все равно отберет. Так что спорить они и не пытались. Не было времени, да и не то место, чтобы устраивать разборки. Оба отдали ему свои пожитки, не понимая, зачем они ему, и не задавая лишних вопросов. А то еще потребует присоединиться к нему.