Хроники семи королевств: Кости и цветы. Том 4
Шрифт:
– Звучит скверно, – Лайла встретилась взглядом с пареньком. – А как твои дела?
Тот почесал лохматую макушку:
– Да я, сказать по-честному, лишь обустроился… Пока мелочёвкой всякой занимаюсь. Раз люди трясутся над своими пожитками, надо зарабатывать репутацию. Но сегодня у меня выходной! – спешно заверил Алан и широко улыбнулся. – Такая встреча! Хочу показать вам столицу, обуть, одеть, накормить. Как у нас говорят: «Всё, чаго душа пожелавствует».
– Спасибо, – ответила улыбкой Лайла. – Вчера ночью я поняла: после хладности севера нет ничего приятней дружеских
– Ну ты это… Смущаешь… – лицо того выкрасилось в цвет помидора. – Вон все глазеют…
– Будешь ворчать ещё и поцелую, – она легонько щёлкнула Алана по носу, а потом, мягко отстранившись, поправила полурасстёгнутый тулуп. – Вчера ты был менее застенчивым.
– Ещё бы. После того как чуть не умер со страху. Дважды.
– Однако сейчас мефит на моём плече тебя не волнует?
– Он что, здесь?.. – уставился на приплюснутый мех паренёк. – Ой…
– Не слушай Рэксволда. Скарги безобидный. Для друзей.
– И как я узнаю, что он со мной дружит?
– Легко. Не пойми кого, я не обнимаю. А мои друзья – его друзья.
– Ну ладно. Хоть немного успокоила меня… О. Вот что хотел спросить, – прищурившись от солнца, Алан бросил взгляд на мастерскую и продолжил вполголоса: – Шойсу… Он впрямь из иного мира?
– Не исключено, – Лайла возвела взор к белоснежным облакам на голубом небе. – Нам ничего о нём не известно, кроме воинственного нрава и принадлежности к другому народу. Мы приглядываем за ним по возможности, но оставаться с ним наедине я тебе не советую.
– Понял… – от внезапно серьёзного лица девушки, юнец аж поёжился.
Позади послышались голоса – из дома вышел остроухий в сопровождении остальных.
Лайла сразу же обернулась:
– Что-то вы дол… го…
Голову Шойсу на уровне глаз опоясывала сетчатая повязка. Она была сделана из какой-то ветоши, о чём свидетельствовали свисавшие на щёки нитки.
– Что с ним?..
– Что с ним? – передразнил Рэксволд и следом злобно выпалил: – Твой «погорелец» полгода топтался у окна, а потом упёрся рогом, что никуда не пойдёт, пока не сваял себе вот эту лабуду из половой тряпки. Я особо не возражал. Жаль, в уборной ничего не нашлось. Не то бы выдал.
– Слишком яркий свет, – догадалась вампирша. – По-видимому, у него проблемы со зрением.
– С головой у него проблемы… – покосившись на небо, буркнул ассасин. – Скотина слепошарая…
– Если что, он при оружии, – предупредил Джон, ёрзая торсом в жарком тулупе. – Можно, конечно, забрать, но доверия это к нам не добавит.
– Не надо, – Эрминия поправила распущенные волосы, обрамлявшие лицо двумя золотыми водопадами. – Я прослежу, чтобы наруч остался на левой руке. И сломаю её к чёрту, если клинок без повода выпустит. А так под одеждой не видно, и ладно.
– А коли стражники остановят, что насчёт него скажем? – осведомился Джон.
– На ходу об этом подумаем. Всё, почапали уже, – шагнул вперёд Рэксволд. – Где тут банк?
И повёл Алан обряженную в меха компанию по улочкам города. На фоне легко одетых прохожих, порхавших в лучах солнца,
Сперва на лохматые северные одёжки таращились горожане. Потом эстафету переняли банкиры. Эти удивились даже дважды: вошедшему в холёные залы грязному отребью и… размеру их счетов. Лишь тогда под выпученными глазами прорезались улыбки.
Вскоре здание с колоннами осталось позади – с поясами, приятно отягощёнными дутыми мешочками, странники добрались до кожевника. Лавкой, представлявшей из себя два небольших спаянных узким проходом зала, заправлял кривоносый усач средних лет.
– Налёвывай доверху, така духотень стоит, – буркнул он на мальчугана с кувшином, вяло отмахнулся от мухи и кинул взгляд на переступивших порог. – Чаго б вам не надати, делов выше крыши. Захаживайте чрез недюлю.
– Ты это… усы в кружку мокни… да глаза разуй, – недобро изрёк обливавшийся потом Рэксволд – на застеленный дублёной кожей стол, за которым трудилось три подмастерья, бухнулся звенящий мешок. – Аль я зря сюда пёрся?
Кривой нос со свистом потянул воздух, словно запах позволял лучше изучить наглеца:
– Гаймот, открой-ка мешню.
Конопатый парнишка высыпал на стол несколько десятков золотых.
– Гм… Допустыма… – строгий взор изучал гостей, особо задержавшись на темнокожем. – И чаго надать?
– Ну вот. Другой разговор… – усмехнулся Рэксволд. – Жаждем поутру броню новую примерить. Чтоб как родная сидела. Говорят, тебе такое по силам. А ещё говорят, ты шустрый на руку. И помощников у тебя поболе, чем сосков у свиньи. Как насчёт долгой ночки… под звон монет и звуки строчки?
– Никаги ко минэ стихоплётца занысло? – усач утопил ухмылку в кружке и поднял вилку широко расставленных пальцев. – Тры дня.
– Ассасина, – Рэксволд метнул кинжал в дощатую стену, пригвоздив сидевшую там муху. – Ночь.
Спокойный тон кареглазого не терпел возражений. Кожевник поглядел на муху, вытер усы, почесал за ухом:
– Свистну всех парней, – перешёл он на эльтаронский, – если за час объясните что надо и каждый сразу всю сумму вывалит.
– Идёт, – Рэксволд окинул друзей победоносным взором. – Начнём с меня.
– Не вопрос, – на прилавок шлёпнулся альбом для зарисовок. – Любой каприз за ваши деньги.
Ассасин сегодня был в ударе. Чувствовал людей, как волк – добычу, и ни разу не ошибся. Сразу после кожевника удалось выбить место в плотном графике кузнеца, а после вкрутить срочный заказ в доме моды. Очень уж понравилась заинтригованной мадам история про пережившего удар молнии бедуина, у какого уцелели лишь глаза, отчего тот теперь прячет их за шторкой. Впрочем, не только ей: сдерживавшая смех служанка аж мерную ленту выронила. Хоть Шойсу и не понял причины их веселья, Лайла таких шуток не одобряла. Однако своё мнение оставила при себе: всё-таки пошив платья был затеян ради неё.