Хроники Сиалы. Трилогия
Шрифт:
— Спокойно, дружище, осталась пара стежков, и я закончу. — Угорь, ловко орудуя кривой иглой, накладывал швы на лоб Фонарщику.
Мумр шипел, морщился, но терпел. Орочий ятаган задел Фонарщика и срезал лоскут кожи с его лба. Когда бой закончился, все лицо и одежда Мумра были залиты кровью, и теперь гарракец суконной ниткой пришивал обратно свисающую на глаза Фонарщика кожу.
— Хватит меня мучить, Угорь, и так крови натекло! Лучше бы Миралиссу позвал.
— Миралисса занята, надо спасать тех,
— Ловкий гад мне попался… — Мумр поморщился, когда Угорь стал вязать узел. — Теперь через весь лоб шрам пройдет.
— Говорят, они украшают, — хмыкнул Угорь. — Делер, дай свою "Ярость глубин".
Карлик оторвался от чистки лезвия секиры и протянул гарракцу флягу с пойлом. Угорь намочил тряпицу и безжалостно приложил ее ко лбу Мумра. Фонарщик взвыл, будто его посадили на горячие угли.
— Терпи, если не хочешь, чтобы рана загнила.
Фонарщик с исказившимся от боли лицом кивнул и взял из рук гарракца тряпку.
— Ты не ранен, вор?
Милорд Крыса снял с головы шлем и теперь держал его в руках. Понятное дело, что капитан гвардии озабочен моим здоровьем. Сталкон как-никак поручил ему охранять меня, а я сегодня едва не отправился в свет. Вот смеху-то было бы, если бы милорд Алистан Маркауз не справился с поручением!
— Вроде нет, — тупо произнес я.
Бой закончился, но я все еще никак не мог отойти от той безумной горячки, что рождается под звон клинков. Сейчас я вместе с Кли-кли сидел на земле возле Пчелки и смотрел на перетоптанное капустное поле, усеянное телами орков, людей и лошадей.
— У тебя кровь на лице.
Кровь? Ах да! После того как Халлас пробил голову орку из своего чудо-оружия, на меня вроде бы попала кровь.
— Не моя, милорд.
— Вот, вытрись. — Он был настолько любезен, что протянул мне чистую тряпицу. — Молодец, что выжил, вор.
Я усмехнулся: я-то выжил, а вот другим повезло намного меньше, чем мне. Орочья стрела попала Эллу прямо в смотровую щель шлема, убив эльфа на месте. Сурку больше никогда не кормить Непобедимого. Орочье копье пробило воина насквозь. Боюсь, что Медок не дотянет до утра, он попал под пузыри шаманства и теперь лежал без сознания, при смерти. Миралисса пыталась помочь ему и еще троим воинам, но выйдет ли это у нее, неизвестно.
Второй отряд тоже нарвался на орков, но там Первых было гораздо меньше, чем досталось нам. Поэтому Фернан с людьми успел расправиться с врагами и подоспеть к нам на помощь.
— Хорошо они нас, — обратился Фернан к Алистану, с силой вгоняя меч в ножны.
— Сколько?
— Восемнадцать убитых, не считая двух ваших воинов, милорд. Хасал, сколько раненых?
Лекарь оторвался от перевязки раненого.
— Легко — почти все. Четверо тяжело, Сервину отрубили руку и пробили живот, боюсь, он не переживет эту ночь, командир.
— А сколько орков?
— Никто и не считал, — скривился Фернан. — Не больше трех десятков.
Тридцать
— Командир, что делать с двумя пленными?! — крикнул Одноглазый.
— Сейчас разберемся, — мрачно сказал Фернан.
— Идем, Гаррет, поглядим, — вскочил на ноги Кли-кли.
Лично мне неинтересно было смотреть на орков. По мне так пусть сразу отправляются во тьму, так намного безопаснее.
— Да идем же! — Кли-кли дернул меня за руку. — Чего сиднем сидеть?
Кляня на чем свет неугомонного гоблина, я встал с земли и поплелся за ним.
Двое Первых были оплетены веревками так, как будто они попали в паутину гигантского паука. Один из орков ранен в ногу, кровь еще сочится, но никто не озаботился перевязать ему рану. Рядом с Первыми стоял Эграсса, поигрывая кривым кинжалом. Эльф не спускал со своих кровных врагов взгляда.
Орки и эльфы. Эльфы и орки. Они настолько похожи, что неопытному человеку с первого раза достаточно сложно различить эти две расы. И те, и другие смуглы, желтоглазы, пепельноволосы, черногубы, клыкасты, говорят на одном и том же языке. Различия слишком незначительны для стороннего наблюдателя. В Первых и эльфах течет родственная кровь. Орки чуть ниже эльфов, чуть массивнее, чуть пошире в кости, у них чуть толще губы, чуть длиннее клыки. Эти маленькие «чуть» в некоторых случаях могут стоить жизни невнимательному человеку. Единственное явное отличие — орки никогда не обрезают свои волосы и заплетают их в длинные хвосты-косы.
За пленными пристально следили четверо воинов, один держал наконечник копья возле самой шеи Первого.
— Если хотите умереть быстро, ответьте на мои вопросы. Начнем с тебя, — Фернан обратился к раненому орку.
Орк стиснул челюсти, дернулся, забулькал, и из его рта потекла кровь.
— Сагра! — в ужасе воскликнул один из воинов. — Он откусил себе язык!
Орк изогнулся дугой, и наконечник копья, коловший кожу Первого, насквозь пробил его шею. Пограничник, выругавшись, отпрянул и отдернул копье, но было поздно — ударивший в небо тугой алый фонтан засвидетельствовал смерть Первого.
— Кассани, тьма тебя забери! Ты что как маленький?! — обругал воина Фернан.
— Они все ненормальные, командир! Он сам напоролся, — попытался оправдаться воин.
— Что ж, твой приятель отправился во тьму, тебе я такого шанса не предоставлю, — обратился Эграсса к оставшемуся орку. — Ты ответишь на вопросы этого человека, иначе у нас с тобой будет долгий разговор.
Орк презрительно посмотрел на эльфа и плюнул ему в лицо.
— Я не разговариваю с низшими!
Эграсса бесстрастно вытер плевок со щеки и сломал орку палец на руке. Первый взвыл.
— Ты ответишь, или я сломаю тебе оставшиеся девятнадцать пальцев. Голос эльфа был холоден, как лед Игл Стужи.
Я отвернулся и пошел прочь. Не испытываю радостных ощущений, когда кому-то ломают пальцы. Кли-кли присоединился ко мне:
— Гаррет, я до сих пор не верю, что мы выжили.
— Ну тогда ущипни себя за ухо, — посоветовал я ему.
Оставшиеся на ногах воины уже успели сложить тела павших на телегу, найденную в одном из дворов. На вторую уложили раненых. Медок был все так же бледен, хмурая Миралисса шептала заклятия над ним и другими воинами, попавшими под волшебство шамана орков.