Хроники Средиземья
Шрифт:
— Нет, нет-ссс, откажемся. Нельзя печь, нельзя портить вкусненькую рыбку. Дай рыбку сейчас, и не надо мерзсской картошечки!
— Ну, с тобой толковать — это надо гороху наесться, — сказал Сэм. — Ладно, иди дрыхни!
В конце концов он обошелся и без Горлума: нарвал травок-листиков на пригорке неподалеку, даже не потеряв из виду спящего хозяина. Сидя у костра и подкладывая хворостинки, он размышлял так себе, ни о чем: вода что-то долго не закипала. Крутом разливался утренний свет, теплело с каждой минутой, роса обсохла на траве и на листьях. Кастрюльки с
Наконец он признал блюдо готовым, снял кастрюльки с огня и пошел будить Фродо. Тот приоткрыл глаза, увидел стоящего над ним Сэма и расстался с мирными, милыми, нездешними сновидениями.
— Сэм, ты чего? — проговорил он. — Почему не спишь? Что-нибудь стряслось? Сколько времени?
— Да уж часа два как рассвело, — сказал Сэм. — У нас в Хоббитании примерно полдевятого. Пока ничего не стряслось. Хотя как сказать: ни тебе кореньев, ни лука, ни картох. Тут я кое-что потушил, сударь, и бульончик имеется — подзаправьтесь малость. Из кружки, что ль, будете? А можно прямо из кастрюльки, вот только остынет. Тарелок-то нет, все сикось-накось.
Фродо зевнул и потянулся.
— Ты бы лучше отоспался, Сэм, — сказал он. — И костер здесь разводить не надо бы. Но я, правда, жутко голодный. Хмм! — Он потянул носом. — Даже отсюда пахнет. Что это ты состряпал?
— Да Смеагорл расщедрился, — сказал Сэм. — Отвалил нам парочку крольчат, теперь небось локти кусает. Но к ним — ничегошеньки, спасибо хоть нашлось, чем приправить.
Они устроились поудобнее и принялись уплетать мясо из кастрюлек, орудуя на пару ложкой и вилкой. Разломили и сжевали еще один путлиб — словом, пир, да и только.
— Фью-уу! Горлум! — присвистнув, позвал Сэм. — Иди сюда! Передумывай, пока не поздно. Отведай тушеной крольчатники, тут еще порядком осталось.
Но ответа не было.
— Делать нечего, придется доедать, — вздохнул Сэм. — Да он себя не обидит: я думаю, пошел по свежатинку.
— И теперь уж давай поспи, — сказал Фродо.
— Я, так и быть, сосну, а вот вы, сударь, не дремлите. С ним надо держать ухо востро. Он же все-таки наполовину Вонючка, ну, вы меня поняли, прежний Горлум-лиходей, а сейчас вроде как больше чем наполовину. Сперва-то он, будьте уверены, меня попробует придушить. Худо мы с ним ладим, не нравится ему Сэм, нет-ссс, моя прелесть, ссовсем не нравится.
Они вылизали кастрюльки, и Сэм пошел вниз к ручью мыть посуду, домыл, встал на ноги и оглядел пригорок. Солнце как раз поднялось над дымным облаком или туманным маревом — над вечно затененными горами — и озарило золотистым светом дерева и лужайки. Вверху, над рощицей, вилась как нельзя более заметная под солнцем тонкая струйка сероватого дыма. Он вздрогнул и понял, что это дымит его костерок, который он толком не загасил.
— Хорош, нечего сказать! Вот недотепа! — пробурчал он и бегом припустил назад, но вдруг остановился и насторожил уши.
Оказалось, головешка подпалила кучку папоротника возле костра и затлелась подсохшая трава. Он, поспешно затоптал огонь, разбросал золу и завалил очажок дерном. И пополз к Фродо.
— Слышали свист и потом ответный? — спросил он. — С минуту-другую назад? Хорошо бы это были птицы, да что-то не похоже: скорее перекликаются по-птичьи. А тут еще мой костерок дымить вздумал! Стрясется из-за меня беда — никогда себе этого не прощу, ежели нас сразу не укокошат!
— Чшшш! — шепнул Фродо. — Кажется, голоса.
Хоббиты мигом увязали и навьючили котомки, отползли подальше в заросли и притаились.
Теперь уж не стало сомнений, что это голоса: негромкие, осторожные, но близкие, все ближе и ближе. Внезапно кто-то сказал совсем рядом:
— Вот след костра! Дым отсюда шел. Далеко он убежать не мог: должно быть, засел в папоротниках. Сейчас мы его словим, как кролика, и разберемся, что это за птица!
— И вытянем из него всю подноготную! — отозвался другой голос.
Четыре человека вошли в заросли с разных сторон. Бежать было некуда, прятаться поздно: Фродо и Сэм вскочили на ноги и стали спина к спине, выхватив мечи.
Но ловчие были изумлены куда больше, чем дичь. Четыре рослых воина остановились как вкопанные. Двое держали в руках копья с широкими светлыми жалами. У других двоих были луки в человеческий рост и колчаны с длинными зеленоперыми стрелами. Мечи на бедре у каждого. Пятнистое буро-зеленое облачение, видимо, служило для маскировки, затем же зеленые рукавицы, зеленые капюшоны и повязки на лицах. Видны были одни глаза, ясные и яркие. Фродо сразу припомнился Боромир: эти люди походили на него ростом, статью и речью.
— Кого искали, того не нашли, — сказал один. — А кого мы нашли?
— Это не орки, — сказал другой, отпустив рукоять меча, за которую взялся при виде Терна в руке Фродо.
— Может, эльфы? — неуверенно вымолвил третий.
— Нет! Это не эльфы, — заметил четвертый, самый высокий и, судя по осанке, их предводитель. — Эльфы больше в Итилию не заходят. К тому же, как известно, эльфы — народ дивной красоты.
— Видать, мы вас своей красотой не удивили, — сказал Сэм. — Спасибо на добром слове. А вы, может, перестанете нас обсуждать, представитесь сами и объясните, зачем помешали отдыху двух усталых странников?
Высокий воин в зеленом угрюмо рассмеялся.
— Я Фарамир, военачальник Гондора, — сказал он. — Странников в здешних местах не бывает: либо вы служите Черным Силам, либо Светлым.
— Однако же ни то, ни другое не верно, — сказал Фродо. — При всем уважении к военачальнику Фарамиру мы тем не менее странники.
— Тогда немедля объявите, кто вы такие и куда путь держите, — сказал Фарамир. — Нам некогда разгадывать загадки или обмениваться любезностями. Да! И где третий ваш спутник?