Хроники старого мага. Книга 3

Величко Андрей Викторович

Я встал перед фактом использования магии. Люмос или Второе видение? Некоторое время я сравнивал их достоинства, но решил всё-таки использовать Люмос. Это должно было отнять меньше сил. Особенно учитывая состояние моего здоровья. Нащупав посох, я взмолился о том, чтобы он был цел.

– Люмос.

Бледное свечение навершия моего посоха отодвинуло пелену тьмы. Я испытал радость от этой маленькой победы. Приподнявшись на локте, я осмотрел помещение. Мне предстало зрелище погрома. Участок туннеля, в котором мы оказались, оказался крепче, чем можно было ожидать. По крайней мере, он не обвалился, в отличие от всей остальной линии. Двери были на месте, и даже закрыты. Прямо за ними на земле в неестественных позах лежали гномы. Напротив меня, у противоположной стены, в полусидящем положении

лежало тело Голендила. Лук он так и не выпустил из руки. Даже без использования второго видения, я определил, что они живы, но не вполне здоровы. Чуть дальше в проходе лежало тело нашего пони, всё ещё живого и впряжённого в повозку. Повозка также была цела, несмотря на то, что прямо за ней виднелась груда обвалившегося кирпича и земли с камнями. Чтобы помочь друзьям, мне необходимо было отпустить посох, что означало, что мы окажемся в темноте. Нужен был фонарь. И как раз такой был прикреплён к повозке. Нужно было его лишь зажечь, и он осветит туннель.

Приняв решение, я пополз к повозке. Почему не пошёл гордо? Потому, что тело абсолютно не хотело передвигаться на своих двоих. Кто бы знал, чего мне стоил этот подвиг. Зрителей, чтобы оценить не было. Но скоро площадку перед воротами стали освещать желтоватые всполохи фонаря. Снова раздался стон. Судя по всему, это был Балин, который лежал слева у ворот бесформенной кучей. Пришлось снова вставать на четвереньки и ползти к нему.

Балин лежал на боку лицом к двери. Его тело со спины выглядело неповреждённым. Нужно было осмотреть его спереди.

– Люмос.

Зрелище спереди было не самым радостным. Лицо было забрызгано кровью из рассечённых лба и щеки. Левый глаз заплыл, превратившись в узкую щёлочку. Левая рука, на которой он лежал, была вывернута под неестественным углом. Хуже было то, что его волшебный рог своим острым концом пробил ему живот и торчал оттуда наружу. Судя по реакции на свет, Балин был в сознании, но в состоянии болевого шока. Его лицо было перекошено от боли. Увидав меня, он проговорил.

– Похоже, что теперь я умру. Всегда мечтал умереть как воин, в бою. Я был рад сражаться и умереть рядом с тобой…

– Размечтался! – протянул я, сплёвывая грязь на землю. – Ты ещё не расплатился за работу. Так что терпи.

Я распрямил его руку, уложив её вдоль тела. После чего перекатил Балина на спину. Движения и слова давались с трудом.

– А что же ты…

– Петрификус тоталус. – Произнёс я, ткнув посохом в тело Балина. Отчего он дёрнулся и замер. – Сбежать он решил от меня.

После чего я начал лечение с проникновением в плоть пациента. Оно у меня было отработано до автоматизма. На остальное не хватало ни сил, ни концентрации. Проникновение же добавило не так много боли к тому, что я уже испытывал. Разрезать куртку вокруг раны. Изъять из раны инородное тело. Вытянуть заразу. Стянуть ткани. Срастить их. Шрам, конечно, корявый, но на большее меня сегодня не хватит. Главное, что он жив. Теперь рука. Вправить суставы. Проникнуть в плоть. Срастить кости. Срастить порванные ткани и мышцы. Гематомы? Ладно, сами рассосутся. Едва изъяв руку из его тела, я, тяжело дыша, падаю рядом с Балином на землю. Отдых. Чуть-чуть отдыха. И воздуха. Он уже перестал хрипеть. Дышит ровно. Видимо боль потихоньку отпускает его. Скашиваю глаза. Видно плохо. Переваливаюсь набок и вытягиваю посох.

– Фините Инкантатем.

Балин начинает шевелиться. Неуверенно ощупывает себя. Вскрикивает и морщится после каждого движения.

– Сильных повреждений на тебе больше нет. А синяки и ушибы я сейчас лечить не могу, не в том состоянии. Есть ещё пара царапин, но несущественных.

– Не страшно. Всю жизнь ненавидел свой жир. А поди ж ты. Он меня спас, когда землю трясло. Летал тут от стены до стены как мячик. Был бы тощим, весь переломался бы.

Он криво улыбнулся.

– А что это было?

– Землетрясение. Давно у нас такого не было. Я о них слышал только от стариков. При моей жизни такого не случалось.

Балин попытался повернуться на бок, чтобы встать, но сильно закряхтел и одновременно застонал. Особенно болезненным для него было двигать левой, восстановленной рукой.

– Ты бы полежал, уважаемый Балин. Тебе

надо восстановить силы.

– Не до политесов, юноша. От нашего движения зависит наше выживание.

– Не всегда. В данный момент наше выживание сильно зависит от нашего бездействия и ожидания.

– Поясни. – Балин даже перестал двигаться и, кажется, полностью превратился в слух.

– Ну, я подумал, что мы уже должны были погибнуть. Не от завалов. От дыма. Мы ведь сами подожгли зал с пауками. Там сейчас наверняка ад. Дыма больше, чем воздуха. Пауки, если не умрут от удушения, то сильно ослабнут. Но ведь дым идёт и сюда через щели. Помещение давно должно было заполниться дымом и убить нас. Но мы ещё живы. Посмотри вверх. – Я сел прямо на землю, зажёг Люмос и поднял посох вверх. На высоте, примерно моей головы, клубились густые волны дыма, практически скрывая потолок. – Видишь? Если дым не опускается вниз, то я подозреваю лишь одно объяснение. Туннель завалило не плотно. И там есть большие щели, через которые дым выходит наружу. По ним же затягивает свежий воздух. Поэтому нам есть чем дышать. Изменить ситуацию мы не можем, значит, придётся ждать, пока большую часть дыма не вытянет из зала и туннеля.

– Значит, ты предлагаешь просто сидеть и ждать?

– Лучше сидеть. Стоять неразумно. Можно глотнуть дыма, а это совсем неполезно для здоровья.

– Тебе то точно – проговорил Балин, измерив мой рост взглядом и, следом, прикидывая высоту пространства, свободного от стелящегося по потолку дыма. – А сам что делать будешь?

– Лечить. Это прямая моя обязанность.

– Я думал, что ты боевой маг…

– Так и есть. Лечить и убивать – две стороны одной медали. Так меня учили.

– Странно. Мой народ всегда разделял отдельно убийства, и отдельно лечение. Я даже не знаю… Никогда не думал об этом. Мой народ считает, что нельзя разбрасываться. Лучше делать одно дело, но качественно.

– В любом случае, первую помощь нужно оказать как можно скорее. Может это спасёт им жизни. Всё равно ни на что большее меня сейчас не хватит.

Погасив Люмос, я снова встал на четвереньки и медленно, насколько позволяло состояние моего здоровья, пополз в сторону Грундира. Оказавшись над телом Грундира, я вновь засветил Люмос. Фонарь давал мало света, достаточного, чтобы рассмотреть лежащее тело, чтобы не споткнуться об него, но недостаточно, чтобы произвести осмотр на наличие повреждений.Внешне тело было совершенно целым. На его броне не было никаких повреждений. Грундир лежал на земле, раскинув в стороны руки и ноги. Но что-то было в его виде неправильным, чего я не мог понять. И для того, чтобы понять, что именно здесь было неправильным, нужно было совершить то, чего я хотел избежать в данной ситуации. Я активировал второе видение. Зачарованная сталь гномьего доспеха затрудняла, но не останавливала моё второе видение. Мир наполнился целым калейдоскопом красок и запахов. Я вновь окинул взглядом его тело. Грундир был без сознания. Всё его тело в астральной плоскости светилось бледным синеватым цветом. За исключением шеи. Именно в этом месте я рассмотрел жёлто-красное пятно боли с яркой жёлтой полоской поперёк шеи. Мне уже доводилось видеть такие повреждения тела. Чудо, что он ещё был жив. Шея Грундира была переломлена. Я осмотрел доспех в этом месте. Теперь мне стала ясна причина выживания воина. Шейные пластины доспеха были подвижны, но при этом имели ограничения подвижности. Сломав шею при ударе головой о стену, он не умер, потому что голова оказалась зафиксирована пластинами доспеха. Эта фиксация не позволила разорваться нервному позвоночному столбу. Шевелить или перевозить его было неразумно, он мог умереть. Но у меня уже был подобный опыт лечения. Вот только мне нужна была помощь.

– Уважаемый Балин, не соизволите ли вы помочь мне.

– Вам таки нужна помощь, юноша? А я уже решил, что мне лучше не двигаться.

– Уважаю хорошие шутки. Скажите, вы знаете, как снимается этот доспех? Иначе я не смогу оказать ему помощь, и ваш друг умрёт.

– Так что же вы сразу не сказали, юноша. Это таки есть мой прямой долг спасти друга и родственника. – За спиной у меня раздалось достаточное бодрое шевеление, перемешанное при этом охами и стонами. – И так чем я могу помочь?