Хроники странного королевства. Взгляд в грядущее (Дилогия)
Шрифт:
Ты что, опять умом тронулся, возмутился внутренний голос. С чего бы это я сам себя отгонял от своей девушки? Не выдумывай ерунды, не думал я умирать, и, кажется, я тебе уже говорил, что я – это ты. А раз уж речь зашла о девушке, причем тут король? Ты что, до сих пор ревнуешь, дурак набитый?
Сам дурак, не остался в долгу Кантор. Не ревную я, а просто… Она же его любит. Пусть не так, как меня, но все равно убиваться будет, как по родному. А я еще додумался попросить Амарго, чтобы ей передали, если меня убьют. Вот будет кстати, завтра только с похорон короля придет, а ей тут еще одна приятная новость…
Но
Вопрос времени, устало отмахнулся Кантор.
Ты это брось, продолжал возмущаться голос. Ты что девушке обещал? Обещал выжить и вернуться. Изволь держать слово, а не распускать сопли. Хотя короля, конечно, жалко.
Жалко, согласился Кантор. Как же это они так облажались, предсказатели наши? Говорили «застрелится»… вот и верь им на слово!
А разве не правда, печально напомнил голос. Мафей тебе предсказывал? Сбылось?
Еще как, проворчал Кантор. Только вот, помнится, еще один великий ясновидец мне тоже предсказывал… Мальчик и девочка у меня, видите ли, будут! Оракул хренов, мать его… Или просто соврал, утешить хотел? Как он хоть там, не навернулся ли со своей скалы по укурке…
А чего ты, собственно, ноешь, рассердился внутренний голос. Будешь сидеть и ждать, что тебя кто-то спасет, так и в самом деле досидишься… до совсем противоположного. С каких это пор ты стал надеяться на постороннюю помощь? Наверное, и в самом деле вредно слушать предсказателей. Расслабляешься.
Тебе бы так расслабляться, рассердился и Кантор. Заткнись, язва ты ехидная! Без тебя тошно! И спина болит.
У меня тоже болит, отозвался голос. Это, между прочим, и моя спина. Но дело-то не в том! Давай что-то делать, не сиди так! Я жить хочу, в конце концов!
Заткнись, сказал, повторил Кантор. Все хотят жить. И я тоже. Только хотеть надо в меру, а ты, я гляжу, хочешь жить больше, чем следует. Вот и начинаешь дергаться, паниковать и подбивать меня на безнадежные авантюры. Я лучше знаю, когда надо действовать, а когда не надо. Вот сейчас как раз не надо. Тедди не дурак, все мои возможные выходки у него предусмотрены, и позориться в очередной раз мне никак не хочется. Вспомни табуретку. И не лезь. Ты мне мешаешь.
– Эй, ты там не заснул? – окликнул его Тедди. – Что-то ты притих.
– Просто задумался, – отозвался Кантор, приподнимая голову. – Я не сплю. И что особенно противно, в полном сознании.
– Что, так плохо?
– А то хорошо! Ты как спросишь… Ты свою систему на себе никогда не пробовал?
– Как сказать… – усмехнулся палач. – Мой наставник считал, что хороший палач должен в полной мере осознавать, что чувствует его объект… я же говорил, хины все слегка ненормальные.
– Почему только хины?
– Это верно, мистралийцы тоже! – довольно расхохотался толстяк Тедди. – Ладно, я вижу, тебе и в самом деле не до бесед, так что я пойду домой, а ты попробуй все же поспать. Может, завтра опять встретимся на прежнем месте.
– Очень может быть… – согласился Кантор и, набравшись наглости, все же спросил: – А у тебя тут ничего нет такого, чтобы укрыться? Холодно. Или это часть твоей системы?
– Не холодно здесь, – возразил Тедди. – это тебя просто знобит. Температура у тебя. Ожоги, знаешь ли, дело такое… Есть у меня, чем укрыться,
– Да брось, – устало отозвался Кантор, закрывая глаза. – Мне без разницы, как твои художества будут заживать. Все равно не думаю, что доживу до результата. И можно подумать, та табуретка, которой ты меня приложил, была стерильная…
Первое, что увидел господин Факстон, войдя в свои апартаменты, была мэтресса Джоана, восседавшая на диване с неизменным бокалом коньяка и длинной папиросой.
– Зюси, малыш, где ты был так долго? – укоризненно спросила она, едва завидев его.
– Бабушка! – обрадовано вскричал президент Совета Магнатов, бросаясь к ней с распростертыми объятиями. – Бабушка, милая, с тобой все в порядке? Я чуть не прибил этого недоумка Багги…
– Все нормально, малыш, все обошлось, – улыбнулась бабушка, ласково потрепав «малыша» по лысине. – Можно сказать, я даже не пострадала, хотя компенсацию за моральный ущерб из твоего дружка Багги все-таки выдавила. Будет время, сходи, обговори с ним сумму. Кстати, твой Багги полный кретин, так что, можешь ломить сколько захочешь, даст.
– Я обязательно зайду к нему, – заверил мэтрессу любимый внучек и присел напротив. – А что же там все-таки случилось?
– Обычная накладка, какие в моей профессии случаются, к сожалению. Мне попался неклассический маг, который очень успешно сопротивлялся. Уж не знаю, из каких соображений он оставил меня в живых, но я даже чувствую к нему нечто вроде благодарности. Разумеется, господину Дорсу я не сказала, что такие накладки случаются нередко и что именно от этого гибнет большинство сканирующих магов. Наоборот, я на него набросилась с обвинениями в злом умысле и не отстала, пока он не пообещал компенсацию.
– Ах, бабушка! – умильно заулыбался господин Факстон. – Теперь я понимаю, от кого я унаследовал деловую хватку и прочие ценные качества, необходимые в бизнесе и политике. Ты, как всегда…
– Это еще не все, – довольно усмехнулась мэтресса. – Еще я его так изящно кинула на информацию, что ты просто умилишься, как услышишь. Ты помнишь моего коллегу из Мистралии, с которым мы постоянно цапались? Макси его звали.
– С трудом, – признался господин Факстон. – Ты не очень посвящала меня в свою личную жизнь…
– Так вот, говоря кратко, тот парень, которого я сканировала, его точная копия, и пользуется той же неклассической магией, о которой Макси как-то говорил, что способности к ней передаются по наследству. Вот обо всем этом я сказала Багги. Об этом и еще вскользь о том, что Макси имел роман с принцессой, что, в общем, есть общеизвестный факт. Ни слова не приврала, заметь! Одну только чистую правду! И что ты думаешь? Этот придурок тут же сделал из всего этого выводы и раскатал губу на всю Мистралию! Ты бы видел, как он засуетился, как вертел передо мной хвостом, чтобы вытянуть еще какую-нибудь информацию, и как спешил меня спровадить, пока я сама не додумалась до того же, что и он, и не потребовала долю в прибылях! – бабушка весело засмеялась и, заглянув в пустой бокал, потянулась к столику, где стояла бутылка.