Хроники Тальзеура. Дилогия - Джон Голд
Шрифт:
Стоящий у плиты Эрдо внёс всё нами сказанное в список. Остаётся допросить Ганса и вопрос возможностей команды можно закрывать.
– Доставайте уже нашего отморозка! – Ардент разлил водку по рюмкам. – Сейчас поговорим с ним, отогреем и он на второй заход пойдёт.
Скрюченную фигуру Ганса из холодильника вытаскивали мы с Люци. Белокурый превратился в белоснежку. Кожа покрылась изморозью, губы синие, кое-как держится в сознании. Подсобил Эрдо. У него магия огня и что важнее, он умеет точечно нагревать воздух в определённом объёме.
Трясущегося
– Шеф, ты только глянь, как он теперь поёт! – Люци зло ткнул белокурого в спину, а тот ел суп и даже не подавился. – А раньше дурачка из себя строил.
– Вот что холод животворящий делает! – сказал Ардент, наливая белокурому ещё полстакана водки. – Ты давай, заправляйся. Тебе в холодильнике до завтрашнего дня сидеть. А дальше как шеф решит.
История Ганса оказалась весьма специфичной для Внешки. Там, за стеной Империи, законы слабее, чем внутри неё. Так было и в его случае.
Ганс родился, не зная своей матери. Отец алкоголик, так что с юных лет парень сам себе зарабатывал на еду. Первой у него пробудилась способность к прослушиванию радиоэфира. С шестнадцати Ганс стал работать бегуном, расставляющим взрывные заряды в локациях Внешки. В восемнадцать, прибился к уличному скваду и стал бегать от призыва на военную службу. Пробудился в двадцать. Четыре года спустя попался на мелкой краже. Чтобы не садиться в тюрьму, согласился на четырёхлетний контракт с армией, а та взамен оплачивает ему обучение в военной Академии магии.
Была и странность, заставившая меня уважать парня. Когда мы вытащили его из холодильника, он мёртвой хваткой вцепился в серебряный портсигар. Внутри нашлась старая, черно-белая фотография неизвестной женщины. Как сказал Ганс, этот портсигар – единственная вещь, оставшаяся ему от матери. Кто она, где она, жива ли ещё, он не знает. Поэтому парень сильно дорожит портсигаром, как памятью о матери.
От этой истории девчонки так растрогались, что уже простили Ганса и не хотели отправлять обратно в холодильник.
– Так! – Люци обвёл дамочек злым взглядом. – Кто хочет получит пулю в грудь от этого парня, могут занять его место в холодильнике. И вообще, дамы! Не мешайте воспитательному процессу. Шеф сказал, мы делаем.
Стоило двери в холодильник закрыться, как на нашу кухню вломился здоровенный детина. На груди и руках от избытка мышц футболка трещит по швам. Морда наглая, кирпича просит. Одет в дешёвые треники и такие же дешёвые тапки. В коридоре толпится ещё шестеро парней.
– Празднуете, да? – здоровяк обвёл нашу компании взглядом. – Значит, так! Я ваш новый комендант. На вас, салаги, уборка оранжереи на крыше и придомовой территории. Если мусор найду, вы у меня его сами сожрёте.
С глазами полными изумления, Драмина повернулась ко мне.
– Это вообще кто?
На моем лице расплылась довольная улыбка.
– Он не комендант. А просто туповатый, буйный сосед из команды со второго этажа. – Я стал закатывать рукава
Тогда я еще не знал, что уже утром мне придется отбиваться от прискакавших казаков.
Глава 8. Забытые следы
На полу коридора, куда перенеслась драка, лежит менталист из команды Данвич-6. Изо рта идёт пена, тело дрожит в конвульсиях. Этот идиот решил самым топорным способом влезть мне в сознание. Логика железная. Он менталист как и я. Вот и влез… на свою голову. Не знаю, что именно он там увидел, но такого крика вселенского ужаса мне слышать ещё не доводилось.
– Красные плащи идут… – прошептал он и потерял сознание.
После вопля менталиста драка тут же прекратилась. Я почувствовал ментатом, как хозяйка пансионата метнулась к телефону. Завалившийся к нам бугай нервно сглотнул, глядя на потерявшего сознание менталиста.
– Ты чего с Виго сделал, изверг?!
– Дал ему покопаться в моей голове.
– А он?… – бугай изобразил непонятный жест рукой.
– Выживет, – я кивнул, уже почуяв, как у пансионата остановилась машина. – Хозяйка пансионата крик точно услышала, уже наверняка вызывает медиков… Тебя звать как?
Здоровяк замялся на секунду. Морда у него не славянская, а скорее казахская или киргизская. Я плохо разбираюсь во всём этом разнообразии черт лица.
– Гуглбах, командир команды Данвич-6. Мы на втором этаже живём.
– Окей, Гугл, – указываю я на коридор. – Сейчас появятся охранники Академии. Они уже выгружаются из машины. Твои люди пусть спрячутся у нас на кухне.
Гугл кивает, и пятёрка его людей просачивается к нам на кухню. Драмина со смешинкой в глазах прячет всех их в холодильнике. Оставшиеся снаружи парни и девушки давятся улыбками. А в холодильнике сейчас под минус сорок! Да ещё и бухой Ганс сидит.
Спустя считанные секунды после закрытия холодильника в коридор вваливается пара бойцов в сопровождении медиков. Обвешаны артефактами так, что новогодняя ёлка повесилась бы от зависти. Набойки на сапогах, бляшки ремней, по три браслета на каждом запястье. Что-то типа связанных крупных колец также спрятано под одеждой у самых плеч. Прямо-таки не люди, а две машины скорой помощи на ножках.
– Всем стоять и не двигаться! – усатый крепкий боец, лет под сорок, отточенным движением достал из сумки удостоверение. – Я Капитан Крайчек, начальник ночной смены караула Академии. К нам поступили сведения о нанесении тут тяжкого вреда здоровью одного из студентов.
Капитан кивает медикам на конвульсирующее тело на полу. Те, оказав первую помощь, накладывают на ментата успокаивающее заклинание и на артефактных грави-носилках выносят пациента из помещения.
С кухни в коридор выглядывает Ардент.