Хроники Тамула. Трилогия

Эддингс Дэвид

– Сомневаюсь. Крегер дока в таких делах. Скорее всего, мы обнаружим, что мелкая сошка ничего серьезного не знает. Какой позор! Я так хотел побеседовать с Крегером.

– Ты всегда говоришь о нем таким тоном, – заметил Кааладор. – Между вами личные счеты?

– Да, причем очень и очень давние. Я несколько раз упускал возможность прикончить его – обычно потому, что это было бы невыгодно. Я всегда больше внимания уделял его нанимателю, а это было серьезной ошибкой. Крегер всегда заботится о том, чтобы запастись сведениями и повысить в цене свою шкуру. В следующий

раз, когда он попадется мне в руки, я намерен плюнуть на все тайны, которыми он начинен.

Атаны расправлялись с мятежниками умело и методично. Окружив очередной отряд, они предлагали вооруженным бунтовщикам сдаться – лишь один раз, и больше этого предложения не повторяли. К двум часам ночи в императорской резиденции снова воцарились тишина и покой. Несколько атанских патрулей обшаривали здания и парки в поисках затаившихся мятежников, но в общем все было тихо.

Спархок смертельно устал. Хотя физически он не принимал участия в подавлении мятежа, напряжение было столь велико, что истощило его силы больше, чем непрерывная двухчасовая битва. Он стоял на парапете, утомленно и без особого интереса наблюдая за тем, как дворцовые слуги, согнанные ко рву именно для этогонеприятного дела, с раболепным страхом выуживают из воды обгоревшие трупы.

– Почему ты не идешь спать, Спархок? – услышал он голос Халэда. Широкие массивные плечи оруженосца поблескивали в свете факелов. Голос, внешность, манеры – все так живо напоминало его отца, что Спархок в который раз ощутил укол болезненного горя.

– Я просто хочу быть уверен, что когда моя жена утром проснется, во рву не будут плавать покойники. Люди, сгоревшие заживо, выглядят не слишком аппетитно.

– Я позабочусь об этом. Идем-ка в мыльню. Я помогу тебе снять доспехи, и ты немного помокнешь в ванне с горячей водой.

– Сегодня вечером я не слишком перенапрягался, Халэд. Я даже не успел вспотеть.

– Тебе и не требовалось. Запах пота так пропитал твои доспехи, что стоит тебе побыть в них пять минут – и от тебя несет так, словно ты не мылся месяц.

– Это один из недостатков нашего ремесла. Ты уверен, что хочешь стать рыцарем?

– Это была не моя идея.

– Быть может, когда все закончится, в мире станет настолько спокойно, что рыцари больше будут не нужны.

– Ну да, а рыбы в один прекрасный день научатся летать.

– Ты циник, Халэд.

– Что это он там делает? – раздраженно спросил Халэд, поднимая глаза к башням, возвышавшимся над замком.

– Кто, что и где?

– Кто-то торчит на вершине южной башни. Я уже четвертый раз замечаю, что в окошке мелькнул свет свечи.

– Быть может, Тиниен или Бевьер поставили на пост кого-нибудь из своих рыцарей, – пожал плечами Спархок.

– Не сказав тебе? Или лорду Вэниону?

– Если тебя это так беспокоит, пойдем проверим.

– Что-то у тебя голос не слишком обеспокоенный.

– Я и не беспокоюсь. Замок в полной безопасности, Халэд.

– Когда ты ляжешь спать, я поднимусь туда и проверю.

– Нет, я пойду с тобой.

– Ты же говоришь, что замок в полной безопасности.

– Лишняя предосторожность

никогда не помешает. Мне не хочется рассказывать твоим матерям, как я совершил промах и допустил, чтобы тебя убили.

Они спустились с укреплений, пересекли внутренний двор и вошли в донжон.

Из-за запертых дверей главного обеденного зала доносился оглушительный храп.

– Бьюсь об заклад, что утром кое-кто выползет отсюда с немилосердно трещащей головой, – рассмеялся Халэд.

– Мы не заставляли своих гостей напиваться.

– Все равно они обвинят в этом нас.

Они начали подниматься по лестнице, что вела на вершину южной башни. Хотя донжон и северная башня были выстроены так, что комнаты находились одна над другой, южная башня представляла собой не более чем пустую скорлупу, внутри которой вилась в лабиринте строительных лесов лестница. Архитектор явно добавил это строение только симметрии ради. Единственная комната во всей башне была на самом верху, и полом ей служили грубо обтесанные деревянные балки.

– Староват я для того, чтобы таскаться по лестницам в доспехах, – проворчал Спархок, отдуваясь, когда они были уже на полпути.

– Ты распустил себя, Спархок, – с грубоватой прямотой пояснил его оруженосец. – Ты слишком много сидишь на заднице, толкуя о политике.

– Это входит в мои обязанности, Халэд. Лестница заканчивалась дверями.

– Пропусти меня вперед, – пробормотал Спархок, бесшумно извлекая меч из ножен. Затем он протянул руку и толчком распахнул дверь.

За широким дощатым столом посреди комнаты сидел потрепанного вида человек, и пламя единственной свечи освещало его лицо. Спархок узнал его. Годы пьянства не прошли для Крегера даром. За те шесть с лишним лет, что Спархок не видел его, волосы его изрядно поредели, а мешки под глазами набрякли еще больше. Сами глаза, близорукие и слезящиеся, выцвели и отливали нездоровой желтизной. Рука, в которой Крегер держал кубок с вином, заметно дрожала, правая щека дергалась.

Спархок действовал не задумываясь. Направив свой меч на бывшего подручного Мартэла, он метнулся вперед.

Без малейшего сопротивления меч погрузился в грудь Крегера и вышел из его спины.

Крегер судорожно дернулся, затем хрипло, сорванно от вечного пьянства рассмеялся.

– Бог ты мой, какое удивительное ощущение, – дружелюбно проговорил он. – Я почти почувствовал, как меч проходит сквозь меня. Убери свою железку, Спархок. Ты не сможешь меня убить.

Спархок выдернул меч из тела Крегера, казавшегося таким реальным, и взмахом, крест-накрест нанес удар по его голове.

– Прекрати, Спархок, – попросил Крегер, жмурясь. – Это действует мне на нервы.

– Передай своему магу мои поздравления, Крегер, – ровным голосом сказал Спархок. – Весьма убедительная иллюзия. Ты выглядишь настолько натурально, что я почти чую, чем от тебя несет.

– Так, я вижу, мы решили вести себя культурно, – заметил Крегер, отпивая глоток из кубка. – Отлично. Ты взрослеешь, Спархок. Десять лет назад ты бы изрубил всю комнату на куски, прежде чем прислушался к голосу здравого смысла.