Хроники Тамула. Трилогия
Шрифт:
— Политика, что же еще? — пожала плечами Элана.
— Ты хоть когда-нибудь устаешь от политики?
— Не говори глупости, любовь моя. Милорд Стрейджен, отчего бы тебе не рассказать обо всем? Моего мужа почему-то очень огорчает, когда я углубляюсь в разного рода неприглядные детали.
Стрейджен сегодня вновь облачился в свой любимый камзол из белого атласа. Светловолосый вор полулежал в кресле, водрузив ноги на стол.
— Этот неудавшийся мятеж, как его ни называй, был серьезным промахом наших противников, — сказал он. — Именно он навел нас на мысль, что в этом деле замешаны не только сверхъестественные пугала и воскрешенные мумии, но и нечто более приземленное. Мы знали, что с мятежом были связаны Крегер и министр Колата — а это уже намекало на самые обыкновенные
— Это было ужасно, — содрогнулся Оскайн. — Нам пришлось перевернуть с ног на голову работу всего правительства, лишь бы скрыть то, что нас интересуют исключительно архивы министерства внутренних дел. Милорд Стрейджен и баронесса объединили усилия и состряпали нечто вроде новой системы. Она совершенно бессмысленна и чудовищно непоследовательна, но отчего-то оказалась на редкость действенной. Теперь я могу получить любой документ из любого архива самое большее за час.
— Как бы то ни было, — продолжал Стрейджен, — мы неделю рылись в архивах министерства внутренних дел, но тамошние работнички по ночам запирались в здании и перетаскивали папки с места на место, так что поутру нам приходилось начинать все сначала. Тогда-то мы и решили перенести нашу деятельность на лужайки. Мы вынесли из зданий все архивы до последней бумажки и рассыпали их по травке. Это весьма затруднило кипучую деятельность правительства, но министерство внутренних дел продолжало водить нас за нос, и его тайные архивы все еще оставались нам недоступны. Тогда мы с Кааладором тряхнули стариной и занялись кражами со взломом — в компании Миртаи. Королева, должно быть, отправила ее с нами, чтобы мы не очень-то увлекались и помнили, что ищем бумаги, а не чужое добро. У нас ушла на это не одна ночь, но, в конце концов, мы отыскали потайную комнату, где хранились эти драгоценные архивы.
— И никто не хватился их на следующее утро? — недоверчиво спросил Бевьер.
— Мы их и не уносили оттуда, сэр рыцарь, — пояснил Кааладор. — Королева послала с нами молодого пандионца, который с помощью стирикского заклинания унес все содержимое архивов в замок, не тронув при этом ни единого листочка. — Каммориец ухмыльнулся. — Теперь мы знаем о них все, а они понятия не имеют, что нам это известно. Мы украли у них архивы, а они даже не сумеют это обнаружить.
— Нам известны имена всех шпионов, всех наушников, всех тайных агентов и заговорщиков любого ранга по всей Империи, — посмеиваясь, добавил Сарабиан. — Мы только ждали вашего возвращения, чтобы приниматься за дело. Я намерен разогнать министерство внутренних дел, арестовать всю эту теплую компанию и ввести военное положение. Мы с Бетуаной поддерживаем тесную связь и весьма тщательно обговорили наши планы. По одному моему слову атаны возьмут власть по всей Империи — и тогда я буду настоящим императором, а не куклой на троне!
— Вы здесь времени даром не теряли, — заметил Вэнион.
— Так его проще убивать, мой лорд, — пожал плечами Кааладор. — Впрочем, мы пошли немного дальше. Крегер явно знал, что мы используем Материонских преступников как шпионскую сеть, но мы не были уверены, известно ли ему о Тайном правительстве. Если он считает, что мы ограничились Материоном, — не беда, однако ежели ему известно, что я могу отдать приказ в Материоне, а в Чиреллосе кто-то помрет, — энто ж, ясное дело, другой коленкор.
— Я соскучился по этому говору, — сообщил Телэн и после недолгого раздумья прибавил: — Но не так,
— Критик, — проворчал Кааладор.
— И много вам удалось узнать? — спросил Улаф.
Кааладор с сомнением помахал рукой.
— Дак ведь пес его ведает, — сознался он. — Кой-где наши ребятишки прям-таки кишмя кишат, ровно жабы в болоте, а кой-где ни единого не сыщешь, хошь заплачь. — Он состроил кислую гримасу. — Видимо, все зависит от природных дарований. У одних этих дарований хоть отбавляй, у других — днем с огнем не сыщешь. Впрочем, нам удалось обнаружить настоящие имена кое-каких записных патриотов в разных частях Империи — во всяком случае, мы считаем, что удалось. Если Крегеру и впрямь известно, чем мы занимаемся, он вполне мог подбросить нам толику вранья. Мы решили подождать вашего возвращения, а уж потом проверить, что за сведения нам повезло добыть.
— Как же это можно проверить? — удивился Бевьер.
— Пошлем приказ перерезать кому-нибудь горло и посмотрим, попытаются ли его спасти, — отозвался Стрейджен. — Скажем, какому-нибудь местному полицейскому начальству или главарю патриотов — Элрону, может быть. Разве это не удивительно, Спархок? Помимо всего прочего, мы обнаружили, что таинственный Сабр — не кто иной, как Элрон!
— Потрясающе! — согласился Спархок, старательно изображая удивление.
— Кааладор хочет убить некоего Скарпу, — продолжал Стрейджен, — но лично я предпочитаю Элрона — хотя можете считать это проявлением моего литературного вкуса. Элрон заслужил смерть не столько за свои политические воззрения, сколько за отвратное стихоплетство.
— Стрейджен, — сказал Кааладор, — мир уж как-нибудь не рухнет из-за избытка паршивых стихов. А вот Скарпа по-настоящему опасен. Жаль еще, что нам не удалось присовокупить к этому списку настоящее имя Ребала — пока что нам не удалось его отыскать.
— Его настоящее имя — Амадор, — сказал Телэн. — Он торгует лентами в Джорсане, городе на западном побережье Эдома.
— Как вы это узнали? — осведомился потрясенный Кааладор.
— Честно говоря, по чистой случайности. Мы видели Ребала в лесу, когда он держал речь перед крестьянами. Позднее, когда мы были в Джорсане, порыв ветра занес меня прямиком в его лавку. На самом деле он не слишком опасен. Это шарлатан. Он использует ярмарочные фокусы, чтобы убедить крестьян, что он воскрешает из мертвых Инсетеса. По мнению Сефрении, это значит, что у наших противников нехватка настоящих магов, а потому им приходится прибегать к дешевым трюкам.
— Что вы делали в Эдоме, Спархок? — спросила Элана.
— Заехали по пути за Беллиомом.
— Как же вам удалось обернуться так быстро?
— Нам помогла Афраэль. Она очень много помогала нам… хотя и не всегда, — прибавил Спархок, стараясь не смотреть на дочь. Он встал. — Все мы сегодня изрядно устали, — продолжал он, — а если сейчас углубляться в детали нашего путешествия, мы, пожалуй, засидимся до утра. Может быть, отправимся спать? Завтра мы обсудим все на свежую голову.
— Отличная мысль, — согласилась Элана, тоже вставая. — Кроме того, меня мучает любопытство.
— Вот как?
— Раз уж мне придется спать с Анакхой, должна же я познакомиться с ним поближе, как ты полагаешь? Делить постель с незнакомцем — это так губительно для женской репутации…
— Она еще спит, — сказала Даная, бесшумно прикрывая дверь в комнату Сефрении.
— С ней все в порядке? — спросил Спархок.
— Разумеется, нет. А чего же еще ты ждал, Спархок? Ее сердце разбито.
— Идем со мной. Нам нужно поговорить.
— Я не уверена, отец, что мне сейчас хочется с тобой говорить. Я тобой недовольна.
— Пожалуй, я это переживу.
— Не будь в этом так уверен.
— Пойдем. — Спархок взял ее за руку и повел вверх по длинной лестнице — на вершину донжона и оттуда на парапет.
— Ты ошиблась, Афраэль, — сказал он. Она вздернула подбородок и одарила его прямым ледяным взглядом.
— Не изображай надменность, юная леди. Ты ошиблась. Тебе не следовало пускать Сефрению в Дэльфиус.
— Она должна была попасть туда. Ей придется пройти через это.
— Она не может. Это выше ее сил.