Хроники Тамула. Трилогия

Эддингс Дэвид

– А Заласта между тем с каждой минутой будет все дальше и дальше, – с горечью прибавил Келтэн.

– Не тревожься, Келтэн, – в холодном голосе Спархока была сама смерть. – Как бы проворно и далеко ни бежал Заласта, ему никуда не деться, когда я решу настигнуть его.

***

– Ты занят, Сарабиан? – осторожно спросила императрица Элисун с порога синей гостиной.

– Не очень, Элисун, – отозвался он со вздохом, – просто размышляю. За последние дни я получил

слишком много дурных новостей.

– Тогда я лучше зайду как-нибудь в другой раз. Когда твой ум занят дурными новостями, с тобой не очень-то развлечешься.

– И это все, что интересует тебя во всем мире, Элисун? – с грустью спросил он. – Одни только развлечения?

Улыбчивое лицо Элисун стало строже, и она переступила порог гостиной.

– А разве не для этого в первую очередь ты женился на нас, Сарабиан? – Элисун говорила на классическом тамульском языке, который разительно отличался от мягкого и ленивого валезийского диалекта. – Ты заключил с нами брак, чтобы укрепить политические союзы, а потому мы лишь символы, куклы, украшения. Нас решительно нельзя считать частью правительства.

Сарабиана поразила тонкость ее восприятия – да и вся эта неожиданная перемена в ее поведении. Элисун очень легко было недооценить. Ее целеустремленная погоня за удовольствиями, агрессивная нагота ее валезийского наряда как будто представляли ее бездумной охотницей за чувственным наслаждением, но сейчас перед ним была совсем другая Элисун. Сарабиан посмотрел на нее с интересом.

– Чем ты занималась в последнее время, любовь моя? – нежно спросил он.

– Тем же, чем и обычно, – пожала она плечами. Сарабиан отвел глаза.

– Не делай этого.

– Чего не делать?

– Не пожимай плечами. Это сводит меня с ума.

– Так и задумано. Неужели ты думаешь, что я одеваюсь так только потому, что мне лень одеваться, как все?

– Так ты за этим сейчас пришла? Поразвлечься? Или у тебя была более скучная причина?

Они никогда прежде не говорили так, и внезапная откровенность Элисун заинтриговала Сарабиана.

– Поговорим вначале о скучном, – сказала Элисун и критически оглядела супруга. – Тебе нужно больше спать, – с упреком добавила она.

– Хотел бы, да не могу. У меня слишком много забот.

– Придется мне самой этим заняться. – Она помолчала. – В Женском дворце что-то затевается, Сарабиан.

– Вот как?

– Слишком много незнакомых лиц мелькает среди комнатных собачек и блюдолизов, которые обычно наводняют залы.

Сарабиан рассмеялся.

– Не слишком ли это грубо – так говорить о придворных?

– А разве это не так? Среди них нет ни одного настоящего мужчины. Они и нужны-то во дворце лишь затем, чтобы помогать нам в наших интригах. Ты ведь знаешь, что мы все время интригуем друг против

друга?

Сарабиан пожал плечами.

– Надо же вам всем как-то занять свободное время.

– А другого времени у нас и не бывает, муж мой. Все наше время – свободное, Сарабиан, в этом-то и наша беда. Как бы то ни было, эти незнакомцы не принадлежат ни к одному из дворов.

– Ты уверена?

Элисун одарила его плутовской усмешкой.

– Можешь мне поверить. Я имела дело со всеми придворными. Они всего лишь безвредные мотыльки, а эти – настоящие осы.

Сарабиан весело взглянул на нее.

– Неужели ты и вправду перебрала всех придворных в Женском дворце?

– Более или менее. – Она вновь пожала плечами – нарочно, подумал Сарабиан. – На самом деле это было довольно скучно. Придворные не отличаются пылкостью, но зато я получала возможность следить за всем, что происходит во дворце.

– Так это было не только ради…

– Так, самую малость, но надо же мне было как-то защищаться. Наша политика тоньше мужской, но зато и более жестока.

– И эти незнакомцы – тамульцы?

– Одни – да, другие – нет.

– Давно это продолжается?

– С тех пор, как мы вернулись в Женский дворец. Я не видела ни одной из этих ос, когда мы жили здесь, в эленийском замке.

– Стало быть, последние пару недель? Элисун кивнула.

– Я решила, что тебе следует об этом знать. Возможно, это то же самое, что происходит у нас из года в год, но я так не думаю. Наша – женская – политика придерживается обходных путей, а то, что происходит сейчас в Женском дворце, – мужская политика.

– Ты могла бы присматривать за всеми этими делами – для меня? Я был бы тебе признателен.

– Разумеется, муж мой. Я-то тебе верна.

– В самом деле?

– Не разделяй всеобщего заблуждения, Сарабиан. Верность не стоит смешивать с тем, другим делом. Оно не значит ничего, а верность – все.

– В тебе сокрыто куда больше, Элисун, чем может показаться на первый взгляд.

– Вот как? Я никогда и не пыталась что-то скрыть. – Элисун сделала глубокий вдох. Сарабиан вновь рассмеялся.

– У тебя есть планы на вечер?

– Ничего такого, чего бы я не могла отложить. Что у тебя на уме?

– Я подумал, что мы могли бы поговорить.

– Поговорить?

– Кроме всего прочего.

– Мне нужно вначале отправить одно послание. Потом мы будем говорить столько, сколько захочешь, – в перерывах между «всем прочим».

***

Минуло два дня, как они покинули Тиану, и сейчас огибали западную оконечность озера по дороге, ведущей в Арджуну. На ночь они остановились на берегу озера, недалеко от дороги, и Халэд подстрелил из арбалета оленя.