Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе)
Шрифт:
Торак чувствовал, что вокруг происходит великое исцеление. Даже племена Сердца Леса сблизились, разделяя единую нужду исцелить похищенных детей. Пятерых малышей освободили из ям, вырытых в склоне позади священной рощи. Все были тонкими, словно тростинки, их зубы сточились до клыков, а разум был вытерт дочиста, словно белые ягоды омелы. Но заглянув в их глаза, Ренн объявила, что Тиацци еще не поселил демонов в их тела, поэтому они все еще были детьми, а не токоротами, и поскольку в этом вопросе она была опытнее всех прочих, даже Дюррайн посчиталась с ее мнением. Последний раз Торак видел
Раны Леса тоже понемногу стали затягиваться. Весь день напролет Торак, Ренн и Фин-Кединн плыли по реке через выжженные земли, но местами Торак замечал зеленые островки, и несколько крепких оленей жевали молодые побеги. На берегах Черного Озера он увидел священную кобылу. Она радостно заржала ему, и он заржал ей в ответ. Она будто бы простила Торака за то, что он скакал на ней верхом.
И все же, укладывая бурдюки с водой в лодку, он думал, что некоторые раны никогда не заживают. Шрамы на лицах людей Зубра никогда не сотрутся. Рука Гаупа искалечена навсегда. Маленькая девочка, которую он нашел, как и остальные, была нема. Но хуже всего было то, что одного из украденных детей так и не нашли.
«Демон»,
— сказал Волк, идя по следу, прежде чем потерял его у подножия Гор. Торак представил, как токорот скачет по камням в сторону логова Эостры.
— Лучше будет привязать поклажу, — сказал Фин-Кединн так неожиданно, что Торак подпрыгнул. — Впереди белые буруны.
Торак был удивлен, он не помнил стремнины в этом месте. Немного подумав, он догадался, что они с Ренн эту часть пути шли пешком и были южнее, в стороне от реки. Он с облегчением предоставил Фин-Кединну заботиться обо всем.
Они тронулись в путь, проплыв мимо шепчущих деревьев ольхи и зарослей тростника, наводненных славками. Когда дневной свет наконец перешел в мягкое золотое сияние, в поле зрения показались каменные Челюсти Сердца Леса.
Фин-Кединн спросил Торака через плечо, не жалко ли ему покидать место, где он родился.
— Нет, — сказал Торак, хотя ему было печально это признать. — Мое место не здесь. Племя Благородного Оленя скорее позволило бы Повелителю Дубов захватить Лес, чем стало бы сражаться. А остальные… Они желали убить любого, кто не следовал Обычаю. Теперь, я думаю, они убьют каждого, кто следует ему. Как можно доверять таким людям?
Фин-Кединн наблюдал, как ласточка поймала муху на лету.
— Им нужна определенность, Торак. Как плющу нужен дуб, чтобы цепляться за него.
— А как же ты? Тебе она нужна?
Вождь положил весло поперек лодки и повернулся к нему лицом:
— В молодости я путешествовал на Дальнем Севере и охотился вместе с племенем Песца. Однажды ночью мы увидели огни в небе, и я сказал: «Смотрите, это Изначальное Древо». Люди Песца рассмеялись. Они сказали: это не древо, это огни, которые зажигают наши мертвые, чтобы согреться. Позже я был на Озере Топора, и племя Выдры сказало мне, что эти огни — огромная тростниковая заросль, где находят приют души их предков. — Он замолчал. — И кто из них прав?
Торак потряс головой.
Фин-Кединн снова взялся за весло.
— Уверенности нет,
Торак вспомнил, как люди племени Зубра и Лесной Лошади раскрашивали деревья.
— Я думаю, некоторые люди никогда не поймут это.
— Верно. Но не все в Сердце Леса похожи на них. Твоя мать не была похожа на них. У нее было больше смелости.
Торак сунул руку в мешочек с целебными травами. Он еще не сказал Фин-Кединну, что узнал об этом рожке, но он рассказал Ренн, и она, верная себе, подумала о том, о чем он сам не подумал: «Быть может, он все это время помогал тебе. Я всегда удивлялась, почему Пожиратели Душ никогда не чувствовали в тебе блуждающую душу. И то гудение в священной роще? Возможно, это оно призвало Великого Духа. Впрочем, не думаю, что мы когда-нибудь точно это узнаем».
«Никакой уверенности», — подумал Торак. Эта мысль прочистила его сознание, словно свежий, холодный ветер.
Оказавшись в тени каменных Челюстей, он оглянулся. Заходящее солнце сияло сквозь мшистые еловые лапы, и Тораку показалось, что деревья шепотом прощаются с ним. Он вспомнил о тайной долине, куда люди племен Сердца Леса отнесли тело Тиацци, чтобы провести погребальный обряд. Он вспомнил о священной роще, где росли два огромных дерева, тысячелетиями наблюдавшие, как существа Леса проживают свои краткие, полные сражений, жизни. Заботит ли их то, что он нарушил клятву? Или они уже позабыли об этом?
И месяца еще не прошло с тех пор, как Бейл был убит, но Тораку казалось, что прошло целое лето.
— Я поклялся отомстить за него, — сказал он Фин-Кединну. — Но я не смог.
Вождь племени Ворона повернулся и посмотрел ему в глаза.
— Ты нарушил свою клятву, чтобы спасти Ренн, — сказал он. — Неужели ты думаешь, что будь все иначе — если бы это ты погиб тогда, а он поклялся бы отомстить за тебя, — неужели ты думаешь, что он поступил бы не так?
Торак раскрыл было рот, но ничего не сказал. Фин-Кединн был прав. Бейл не стал бы колебаться.
— Ты все сделал правильно, Торак. Я думаю, его дух обретет покой.
Торак сглотнул. Наблюдая, как его приемный отец проворно орудует веслом, он почувствовал прилив любви к нему. Он хотел поблагодарить его за то, что тот снял такой груз с его души, за то, что наблюдал за ним, за то, что он был Фин-Кединном. Но вождь племени Ворона был занят, он обводил лодку вокруг затонувшего бревна и предупредил о нем Ренн, сидящую в другой лодке. Затем они выплыли из Челюстей в Открытый Лес, и Ренн широко улыбалась и вскидывала руки, а скоро и Торак присоединился к ней.
*
Той ночью они остановились на ночлег у Черной Воды, и Бейл явился к нему в последний раз.
Торак понимал, что видит сон, но он также знал, что происходящее реально. Он стоял на галечном берегу Залива Тюленей, наблюдая, как Бейл несет свою лодку к Морю. Бейл снова был здоров и силен и легко нес лодку на плече. Дойдя до отмели, он спустил ее на воду, запрыгнул в нее и взял весло.
Торак побежал к нему, отчаянно пытаясь догнать, но Бейл уже парил над волнами, словно баклан, и Торак остался позади.