Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе)
Шрифт:
Бесшумно перешагнув через спящую Сестру, Волк выбрался из Логова. Голод ослабил его тело, зато обострил чувства.
Подняв кверху морду, он понюхал воздух, пытаясь разобраться в различных запахах. И шерсть у него на загривке встала дыбом: он почуял запах злого духа.
Очень осторожно ставя каждую лапу, Волк бесшумно крался по мерзлой, покрытой ледяной коркой земле.
Большой Бесхвостый стоял в нескольких прыжках от Логова под раскидистой елью. И покачивался. Глаза его были открыты, но он ничего не видел, и Волк догадался, что он спит.
На дереве, прямо над
Волк мгновенно все понял, стоило ему увидеть бесхвостого детеныша, в котором обитал злой дух. Этот детеныш-дух скорчился на большой ветке; Волк чуял и его голод, и его ненависть; он видел большой каменный коготь, зажатый в его передней лапе, уже поднятой для удара.
Страшно зарычав, Волк бросился к ели, оскальзываясь на Блестящем Твердом Холоде.
*
Что-то с силой налетело на Торака и сбило его с ног.
Он успел заметить блеснувшие глаза злого духа, мелькнувший в воздухе нож — а затем Волк,
его Волк
, прыгнул на токорота, и тот, моментально вскарабкавшись на дерево, исчез в темноте.
— С тобой все в порядке? — кричала бегущая к ним Ренн.
Голова у Торака сильно кружилась, но он все же поднялся на ноги. Ветки в Лесу так и трещали — это токорот удирал от Волка, перепрыгивая с дерева на дерево; а Волк — серебристая стрела в лунном свете — летел за ним следом.
Торак попытался тоже пойти за ними, но колени у него подогнулись.
— Вернись в убежище, — убеждала его Ренн.
— Я должен помочь Волку!
— Ты даже парку не надел. Немедленно полезай в шалаш, пока не замерз!
Как только они оказались в убежище, Торак почувствовал, что его всего трясет, но не от холода.
— Ч-что эт-то со мной с-случилось?
— Ты ходил во сне. — В свете костра лицо Ренн казалось пепельно-серым. — Я проснулась, а тебя нет. Я вылезла наружу и увидела, что ты вышел за мои магические линии и стоишь под деревом. И ты смотрел как бы сквозь меня. Это было ужасно! Потом я увидела на дереве того токорота. Он целился тебе прямо в голову. И тут вдруг, откуда ни возьмись, вылетел Волк! И он тебя спас.
А Торак думал о том, что Волк сейчас в одиночку преследует злого духа.
— Я думаю, это Эостра заставила тебя встать и ходить во сне, — сказала Ренн, пытаясь отвлечь его от опасных мыслей.
— Как?
— Не знаю. Но мне кажется, она уже однажды предпринимала такую попытку — там, в Сердце Леса. Помнишь?
Торак закрыл глаза. От этого снова вернулась та черная пустота, и он тут же открыл их и невнятно спросил:
— Но зачем ей это?
— По-моему, она хотела, чтобы ты вышел за те магические линии, которые я нанесла охрой. Тогда токорот смог бы до тебя добраться. А с другой стороны, действительно, зачем? — спросила она сама себя. — Ей нет смысла убивать тебя, ведь тогда и твоя сила будет для нее потеряна. Нет, похоже, дело тут в другом. Всему этому должно быть иное объяснение.
Торак опустил голову на поджатые к груди колени и застыл. Ренн тыльной стороной ладони осторожно коснулась его щеки и спросила, как он себя чувствует. Он ответил, что хорошо. Тогда она спросила,
— Вокруг было ничто. Пустота. Я в ней совсем потерялся.
Ренн невольно охнула. Торак с тревогой глянул на нее и спросил, что это означает, но она молчала. Он понимал: она что-то от него скрывает. Но совсем не это тревожило его сейчас. Волк, который спас ему жизнь, сейчас был там, в Лесу, один против токорота.
*
Бесхвостый детеныш со злым духом внутри исчез в зарослях, и Волк потерял его след. С досадой отряхнувшись, он повернул назад и рысцой побежал к Логову.
Блестящий Твердый Холод больно кусал лапы. Волк чувствовал себя ужасно голодным и ослабевшим, но все же впервые с тех пор, как на них напал тот огромный филин, он немного приободрился, даже хвост трубой поднял. Еще бы! Он только что спас Бесхвостого Брата от злого духа! А ведь именно для этого он, Волк, и существует на свете!
Возле Логова на него с карканьем набросились оба ворона, и он даже в шутку попытался на них поохотиться — немного подпрыгнул, отгоняя их, и щелкнул в воздухе зубами. Эти вороны тоже были как бы
частью
его стаи, но все же
по-настоящему
к ней не принадлежали; так что им следовало указать их законное место.
Из Логова выбежала Бесхвостая Сестра и что-то удивленно сказала на своем языке. Потом она снова нырнула в Логово, снова выскочила оттуда, и в ее передних лапах Волк увидел те плоские куски лосося, у которых даже глаз никаких не было. Волк мгновенно проглотил угощение, и ему стало гораздо лучше. Он слизывал с рук Ренн последние крошки, когда из Логова вылез Большой Брат. Он увидел Волка и застыл на месте. Волк слабо свистнул носом, бросился к нему, и они, обнявшись, покатились по земле. Они поскуливали, посвистывали носами и терлись друг о друга мордами, впитывая такой замечательный, такой родной запах.
Наверху появился Горячий Яркий Глаз, и сразу весь Лес оказался залит светом, и Волк чувствовал, что это хорошо. Темная Шерсть и волчата погибли, и он всегда будет тосковать по ним; но теперь он понимал, что не может быть с ними. Ведь Большой Брат и Сестра — тоже часть его стаи, и он очень им нужен.
А волк никогда не бросит свою стаю в беде.
Глава тринадцатая
Волчонок
совершенно
не понимал, что происходит.
Как он очутился на этом пустынном склоне холма и так далеко от их Логова?
И где вся стая?
Он помнил, как каркали вороны, как тот ужасный филин нападал на мать. Спрятавшись под можжевеловым кустом, он смотрел, как они сражаются: мать подпрыгивала и щелкала зубами, пытаясь схватить филина, а тот старался ударить ее в морду выставленными вперед жуткими когтями. А потом мать вдруг куда-то исчезла, и с филином стал сражаться его отец, а Большой Бесхвостый сердито залаял, приказав волчонку
оставаться на месте
, но как он мог остаться на месте? Он, естественно, бросился бежать, и вдруг когти филина впились ему в бока, земля ушла у него из-под лап, и он