Хроники Тридесятого Царства
Шрифт:
— И что ты предлагаешь?
— Ээээ… есть одна возможность. Но она ещё более опасна.
— Ты намекаешь на Митриуса?
— Да, Ваше Величество.
Царица вновь задумалась. Потом тряхнула головой.
— Что ж, если это единственный вариант, я согласна навестить прорицателя. — Здесь она повернулась к воинам. — В горах есть место, священное для всех живущих в этой местности. Там живет великий пророк Митриус. И я согласна с Дорфасом, только Митриус сможет разрешить вашу проблему.
— Ваше Величество, — вскричал маг, — там же враждебные нам тринжеры живут.
— И что? Возьму с собой свою охрану. Даст бог Хорос,
— Но их там тысячи против ваших пятисот охранников.
— Ты думаешь, меня это остановит? Кстати, охрана потренируется в реальных условиях. — Обернувшись к воинам, царица восторженно вскричала, — Вы не представляете, на что способны мои мальчики. Но вы всё увидите сами. Ты согласен, Дорфас?
Скисший от упрямства царицы маг, уныло кивнул головой.
— Ну, ну, веселее, Дорфас. Где наша не пропадала? И нигде не пропала.
Так неожиданно для путников нарисовалось ещё одно путешествие — к неизвестному прорицателю Митриусу, который жил где-то в горах, граничащих с царством бабочек.
Выезд наметили через день, чтобы успеть основательно подготовиться к походу. Поначалу было решено: девушек не брать! И далеко, аж целых три дня пути, и опасно, ведь путь проходил через земли тринжеров. Наконец, эти три дня нужно было трястись в сёдлах и ночевать в бивуаках под открытым небом. П-с-с-с… не получилось. Активное сопротивление Ириды и молчаливо-просящее выражение глаз Алии, сломали сопротивление мужчин. К тому же на их стороне выступила сама царица, которая сообщила, что собирается путешествовать в карете, колёса которой подрессорены. Так что неудобств в пути девушки испытывать не будут. Ночевать девушки будут в царском шатре. Да, это не царские палаты, но и не солдатские палатки с их минимумом удобств. Ну, а что до опасностей… так тут не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.
Когда в день отправления Демид вышел на крыльцо царского дворца, обнаружил целое столпотворение. Здесь были слуги, которые готовили царский экипаж, а также чистили и мыли лошадей, готовя их к походу. Здесь же собралась почти вся царская охрана. Всё-таки пятьсот человек — это много. Потому охрана с лошадьми и снаряжением сосредоточилась вне пределов двора царского двора, с таким расчётом, чтобы сразу после выезда со двора, царская карета была взята под охрану. В это время Демида тронул за рукав придворный, пригласив его на ранний завтрак.
В столовой были все участники похода. Лица собравшихся были сосредоточенными и, даже напряжёнными. Хват и Назар поблескивая глазами, неодобрительно посматривали на Алию и Ириду. Те же старались делать вид, что ничего не замечают и, похоже намеренно вели себя раскованно, что-то шептали друг другу на ухо и тихо посмеивались.
Когда участники похода вышли на царский двор, их взору представилось две кареты. Первая была цвета парчи, с вензелями по углам, довольно вместительная.
< image l:href="#"/>Это была карета самой царицы. Сюда же были приглашены и девушки — Алия и Ирида. При этом они сели по ходу движения, в то время, как царица заняла место против хода. Как она объяснила девушкам, сделано это было для того, чтобы девушки по ходу движения могли любоваться природой.
Запряжены же были в царскую карету целых шесть лошадей, выстроенных цугом. На козлах восседал разряженный кучер, очень гордый своим положением.
Сзади царской
Эта карета предназначалась для придворного мага и его ученика, который восседал на козлах.
Замыкала процессию, если так можно выразиться, грузовая карета, смахивающая на дилижанс. В нее тоже были впряжены две крупных лошади.
Она была под завязку загружена всякими баулами и сундуками, а в салоне ехала царская прислуга.
Воинам выдали лошадей, причём с учётом веса всадников. Так, Назар гарцевал на крупном коне, а Демиду достался конь тоже высокий, но тонконогий. Он нервно подёргивал ушами и косил глазами на царевича. Но дался тому в руки легко, а когда Демид вскочил на него, и вовсе стал смирным. Примерно такие же кони достались и Хвату с Дастом.
По молчаливой договорённости Демид и Назар сопровождали царскую карету, гарцуя, слева и справа от неё. Хват и Даст сопровождали карету мага, тоже справа и слева.
Когда кареты выехали со двора, процессия растянулась чуть ли не на версту. Впереди гарцевали двести царских гвардейцев. Справа и слева от карет ехали по пятьдесят воинов. И замыкали процессию ещё двести гвардейцев на лошадях.
Процессия была радостно встречена горожанами, которые, кто на улице, кто из окон своих домов, махали вслед процессии и кричали здравицы царице. Цезария молча улыбалась на такие верноподданнические знаки народа. А вот Ирида, а, особенно, Алия, были, мягко говоря, в шоке. В её царстве подобного проявления любви к правителю невозможно было и представить.
Вскоре центральный проспект, по которому двигалась процессия, закончилась. С ней закончился и город, и путешественники вступили в горы. Нужно сказать, что дорога, по которой двигались кареты, состояла из тщательно подогнанных каменных плит и была очень древней. Многие плиты дороги буквально срослись друг с другом. Так что езда в каретах была довольно плавной, что вполне устраивало путников. Потому они всё своё внимание обратили на окружающую их природу.
Перед ними раскинулось широкое ущелье, верст пять в ширину. Что интересно, дорога разрезала ущелье почти пополам. Слева и справа, почти до гор рассыпалось красками разнотравье. А у самых подножий гор, которые крутыми боками выпирали в сторону ущелья, прижались небольшие, а от того редкие рощицы каких-то южных растений, похожих на пальмы. Что такое пальмы, Демид только слышал, но в его представлении, и, судя по описаниям, они должны были выглядеть именно так.
Казалось бы, природа и природа, красиво и ладно. Но что-то в ней было искусственное, уж слишком ладно выглядел окружающий пейзаж. Этим ощущением царевич решил поделиться с царицей, к карете которой он подъехал. Та как-то очень внимательно на него посмотрела.
— Вы правы, царевич, всё, что вы здесь видите, создано искусственно. И создал эту красоту тот самый провидец, к которому мы едем. Не спрашивайте меня, зачем он всё это создал. Толком не знает никто. Могу лишь предположить, что таким образом провидец решил облегчить путешествие к нему.