Хроники Вечности
Шрифт:
Противно зазвонил дверной звонок, он глянул в глазок. С той стороны стоял полицейский в фуражке и с какой-то папочкой в руках.
– Кто там? – спросил Виктор.
– Здравствуйте, я ваш участковый. На вас донесение. Открывайте.
Голос Витя уже подал, поэтому пришлось открыть, хоть визит служителя правоохранительных органов и казался крайне подозрительным. Оказалось,
– Что, простите, я делаю? – не поверил Виктор своим ушам.
– Гадите на лестничной площадке. В туалет ходите. По-большому. – С вызовом и брезгливостью в голосе повторил полицейский.
– Это абсурд! Я живу в этом доме, зачем мне тут кучи валить?
– Слушайте, не знаю что у вас за фетиш, но извольте заплатить штраф за мелкое хулиганство.
– Какой штраф? Мою вину ещё доказать надо. – Нет, они так просто его не возьмут, это же полная глупость!
– Доказана уже, десять из десяти соседей опознали вас на записи с видеокамер.
– То есть я по вашему ещё и дурак, так что ли? Гадить под камерами, – Витя нервно засмеялся.
– Вот квитанция. – протянул участковый бумажку. – Оплатите в течение трех дней.
Виктор взял платежку, закрыл дверь и стал внимательно изучать то, что написано. М-да, нужно идти к управдому и разбираться, чтобы отзывала свою жалобу. Нет, ну почему нельзя было сначала прийти поговорить? Сразу бы выяснили кто и в чём виноват. Наверняка же просто некто похожий повадился кучи валить на лестничной площадке. Кто угодно, но точно не он.
С горем по полам, Витя нашел чистую одежду, обулся, запер дверь и пошел к управдому в соседний подъезд. Это была тучная женщина, которая постоянно ворчит и жалуется на работу, на то как она обо всём доме заботится, а они только и знают, что приходить к ней с проблемами. Он набрал на домофоне «1». Офис управдома напоминал секретный штаб, ведь именно она следила за камерами, которые были выведены на несколько мониторов. Витя глянул на фиолетовый берет на её голове и разноцветный шейный платок – либо только пришла, либо уже уходит.
– А вот и ты, гадёныш. – презрительно сказала она, –
– Это не я гадил на лестнице, – спокойно сказал Витя.
– Ага, как же не ты, – она продела одну руку в рукав пальто, а другой водила за спиной, пытаясь найти второй. – Глаза-то всё видят, – она махнула головой в сторону мониторов.
– Я на лестничной площадке не бываю, на лифте езжу. – так же ровно произнёс Виктор.
– Да кто ж поверит тебе, засранцу. – она совершенно не желала слушать. – Одни интернеты да телефоны у вас в голове, никакого воспитания.
– Покажите записи. – он стал возле двери.
– Завтра, Лимов, рабочий день у меня закончился, выходи, давай. – она напористо пошла на него. Учитывая габариты управдома, Виктор всё же попятился и вышел.
– Я приду завтра. А вы заберете свою жалобу из полиции. Это был не я. – он не прощаясь пошел в свой подъезд, а женщина, прихрамывая и повторяя «ага, не он, видели мы все» – пошла в другую сторону.
Совершенно возмутительная ситуация. Витя даже не мог представить себе таких условий, при которых он пойдет справлять нужду в подъезд вместо своей уютной «комнаты для размышлений». Ну бред какой-то. Ошиблись, перепутали его с кем-то, оклеветали и уже заклеймили засранцем. Наверняка те десять опознавших его, будут теперь сторониться при встрече, детям своим рассказывать про «дядю, который какает в подъезде» и показывать пальцами. Позорище. Вот ведь как бывает! Ничего не совершал, а виноватым себя чувствуешь.
Он поднялся на лифте на двадцатый этаж, усмехаясь своему «хуже не будет». Глядя в пол, на ровные белые квадраты, и, переступая через линии, пошел по коридору, но увидел на полу тень. Поднял глаза и замер. Оксана, мать его. Истину говорят про преступников и про их тягу. Возвращаются всё-таки, гады, на место преступления.
Конец ознакомительного фрагмента.