Хроники Вернувшегося. Книга I

Плотников Сергей Александрович

— Огонь!

— Попа… снаряды прошли насквозь!

— Гидроплазмы нет!

— Множественные поражения левого борта! Теряем левый маневровый пул!

— Энергоблок-два — пробоина!

— Турели бьют! Цель… визуальный контакт — отсутствуют повреждения!

— Кэп, тип защиты не идентифицируется! Готовить маневр расхождения?

— Отставить. Разнесут корму — лишимся хода.

[*LIDAR — способ локации, основанный на приеме отраженного от цели света, в данном случае — от лазера. Лидары используются для точного определения расстояния повсеместно, в том числе бытовая лазерная рулетка тоже лидар.

**Альбедо — коэффициент отражательной способности поверхности объекта. В данном случае коэффициент в случае повреждения обшивки врага после попадания в облако распределенных поражающих элементов (плазмы и осколков кластеров) должен изменится в ту или иную сторону (исщербится обшивка — тогда уменьшится, или оплавиться — увеличиться).]

Перед моими глазами два окна — в одном трехмерная "скелетная" проекция "Нэко", чей левый борт на глазах наполняется краснотой отказавших систем, а на втором — вражеский… корабль? Это не обычная

каменная платформа иных пропорций — что-то совсем другое: гладкая, почти лоснящаяся зеленая обшивка, хотя так и хочется сказать — шкура, двигателей нет. Зато отчетливо видны башни и створы ракетных лаунчеров, сейчас молчащие — реактивные системы обе стороны истратили уже на подлете. Бьют чем-то корпускулярным — менее мощным, чем кинетические пушки непосредственной обороны Куроко, но тоже прилетает неплохо: левая нижняя поверхность нашего судна буквально изорвана и кое-где горит. Работает треть орудий и ни одного целого двигателя коррекции…

… до меня и до дочери доходит одновременно.

— Это — не защита…

— Он просто не здесь!

— Яо, тормози прямо в него! Куроко ему не отклонить!

— Но…

Враг стремительно разрастается в оптических сенсорах. Счет на секунды и некогда объяснять, потому в голос ору:

— Экипаж, к столкновению… после перегрузки — на абордаж!

…враг до последнего движется равномерно и прямолинейно — то ли в таком режиме не может маневрировать, то ли те, кто им рулят не верят, что мы можем пойти на таран… и зря. В снопах пламени, извергающихся из уцелевших носовых и нижних дюз "Неко" с раздирающим душу скрежетом входит левой скулой в борт врага. Перегрузка такая, что сознание отключается, не смотря на броню, в рубке со звонкими металлическими хлопками что-то срывает с мест — остается надеяться, что крепления кресел выдержат… Темнота.

20

Как это обычно пишут — сознание вернулось рывком… на самом деле, темнота перед глазами отступала несколько секунд, постепенно "проявляя" окружающее пространство, и все это время я соображал, что же я все-таки вижу… и только потом сообразил поднять голову. Рубку было не узнать. В тусклом свете красного аварийного освещения с левой стороны пытались "проморгаться" несколько уцелевших основных ламп, откуда-то из-под разошедшихся панелей потолка сыпался нескончаемый водопад быстро тухнувших в воздухе искр, помещение медленно заполнял на глазах густеющий дым… в котором неподвижно застыли в перекошенных креслах человеческие фигуры в броне. Что тут произо… И только тут память вернула мне воспоминания последних секунд перед ударом-тараном. И сознание рухнуло в боевую медитацию — ни проявляющаяся головная боль, ни "плывущая" перед глазами картинка, ни чудящий вестибулярный аппарат мне не помешали.

Удар кулаком по механическому замку фиксатора на кресле — мимо сознания проходит вспыхнувшая во всем теле боль: да, броня, далекий потомок отцовских разработок в очередной раз спасла, перераспределив нагрузку и не дав привязной системе сломать ребра… а то и позвоночник, но сам удар никуда не делся. Сотрясение мозга, по крайне мере, явно идентифицируется по симптомам… побоку. Главное — мы не падаем. Пока. Безликие в одинаковой броне фигуры экипажа боевой рубки начинают шевелится — как ни странно, мое тело оказалось устойчивей… ах да, модификация. Не только белые волосы и реверсивное восстановление клеток, похоже… побоку. Это меня ведет или корабль качается? Надо спешить.

Удар по замку привязной системы. Рывком воздеть Юно на ноги. Удар. первый помощник качается, ноги подламываются и он падает на пол. Замок — удар. Рывком воздеть тело.

— Отец…

— Абордаж. — Информация после удара перестала выводится на видеосистему шлема, но я знаю — корабли сцепились бортами. Для перестроенного техникой медитации сознания это так же кристально ясно, как, например, какое усилие надо приложить, что бы допрыгнуть до ставшего в полтора ниже по центру мостика потолка, или как метнуть вот этот острый обломок неизвестно чего, что бы он воткнулся в стену. Система искажения пространства, какая-то очередная модификация использования продвинутого аналога кольца, создала вокруг врага кокон, стену… нет, правильнее сказать — воронку избирательно уменьшающую вероятность столкновения массы корабля и любого снаряда, материи… и потому разорвавший своей массой физический феномен экраноплан буквально влип в борт этого чужака в земном небе. И этим можно, и нужно воспользоваться.

Юно понимает меня без слов — непосредственная связь работает, но сейчас она нам не нужна — дочь знает что делать не хуже меня. Экзомышцы в полном варианте брони позволяют ей с легкостью сорвать перекошенную стенную панель, за которой расположен локальный арсенал: знакомые двуствольные винтовки. Примерно две трети боевой вахты осмысленно реагируют на ее команды.

Бег по поврежденному кораблю — как в тумане: смятые в самых неожиданных местах коридоры, переклинившие двери, лопнувшие от чудовищной деформации переборки… я не обращаю внимание на слова Юно, и на продолжающую крениться палубу тоже. Сколько времени прошло? Минута, две? Таймер в визоре шлема отсчитывает секунды медленно и лениво, как через силу, звуки доносятся как через вату. Впереди — месиво из обломков Куроко и корабля противника, перед которым бессильно замер бы любой человек в здравом уме… но это сейчас не про меня. Стены на глазах покрываются инеем — теплый воздух стремительно покидает "Нэко", оставляя языки изморози, без шлема мне было бы уже нечем дышать… и потому вытекающая через завал дымка как путеводная нить указывает, где проход, связавший двух воздушных гигантов. Переключение на плазму… и я первым ныряю в дымящийся проход. Так надо. Есть время командовать, есть время сражаться самому. Все хорош экипаж Куроко — но они никогда не бежали по лесу, сжимая в руках ледяное копье и не зная, что будет через мгновение.

Их учили — а я учился сам… окт взрывается ошметками хитина, я иду дальше… их учили реагировать на типовые ситуации правильно — а я штурмовал захваченное демонами здание с ножом в руке… разогнанный "рельсой" снаряд пробивает консоль на стене — и двойные двери нижнего главного коридора распахиваются. На стенах — чужие закорючки незнакомого языка, обшивка в некоторых местах кажется живой… винтовка толкает в плечо — очередью в треть магазина вольфрамовыми стрелками решечу следующие створки — и только потом выбиваю их плазмой, всаживая еще два заряда в месиво из шевелящихся тел "засады" — не добить, просто освободить проход. Судя по тому, что зажглась автокарта, с зелеными точками союзников — за мной все еще идут свои. Корабль хозяев октов выглядит чужим — но я сейчас даже не замечаю этого. Технологии, интерьер? Интерфейсы систему управления? Можно использовать хитин вместо пластика, можно вырастить живую автоматику, использовать неизвестный языковой код, но нельзя изменить логику — а логика тут человеческая. Понятная. И, кстати, я ошибся — это не боевой корабль. Вооруженная баржа. Лаборатория и, чуть-чуть, контрольный центр… заставить раскрыться двери лифтовой шахты, вбить плазменный шар на полной мощности и сомкнуть створки… а вот и главный зал управления. Не капитанский мостик, что вы — что-то вроде пультовой… в электроподстанции. Хозяев, увы, не застаю — несколько октов ощетиниваются в мою сторону, прикрывая проход, но я не обращаю на них внимание: получили жесткий приказ закрыть собою хозяев, которые уже — того. Кто-то из тех, что идет со мной — добьет. Свалили. На гражданской посудине должна быть система эвакуации.

Контрольный зал, как я краем сознания отмечаю — должен вызвать у меня эмоции, наверное: сочетание механики, электроники и биологической техники. Трубы, кабели, гул трансформаторов… с командного пункта мне никогда не разобраться с этим всем, тем более он наверняка если не поврежден, то уничтожен. Но — прелесть контрольного зала в том, что это место вывода самых простых систем управления: сравните офис энергетической компании и трансформаторную станцию. Лампочки, рычаги, переключатели. Дисплеи можно игнорировать…

… пол под ногами трясет и проседает — раз, другой, третий. После третьего появляется ощущение, как в движущемся вниз лифте. Я поворачиваюсь — Юно передо мной без шлема, что-то кричит — но я не могу разобрать без звука. Забавно — у чужаков на гражданской посудине лучше контроль атмосферы, чем на боевом экраноплане: открываю забрало и сообщаю это дочери. Видимо, у меня что-то не так с лицом, Юно дергается, как и два ее сопровождающих, но я их отстраняю. Да, корабли падают — взорвались "искры-сферы", и сожгли опорные платформы, а без истончающегося у нас под ногами Потолка эта баржа не может левитировать. Но это, в общем-то, уже и не важно — энергия в накопителях еще есть (вот эти стрелки, забавно, заряд указывает напряжение интегрированной живой мышцы по силе сокращения), вот эти вот тумблеры — да-да, целая куча — аналог того, чем мы управляем Кольцом. Надо только перебить управляющий кабель… и панель прямого ввода становится главной. Было бы обидно вернуться в Такамию с пустыми руками, верно, дочь? Повернуть рубильник. Вспышка. На одном из служебных экранов вместо черноты ночи на высоте над полюсом в ворохе чужих надписей появляется синее небо. Вот теперь — мы наконец-то вернулись. Я вернулся. Отдадим твоим мамам трофей — может и простят меня за четверть века отсутствия, и за искореженный экраноплан, и за втянутую в меж-инвариантную войну Такамию. Пол уходит из под ног. Ах да, мы теперь падаем, ну, ты уж сделай с этим что-нибудь, дочь, потому что я уже тебя не только не слышу, но и почти не вижу. Сотрясение мозга — такая штука, сама знаешь, надо не напрягаться, а лежать… так что дальше ты как-нибудь сама, а то Сидзука и так на меня еще лет пять будет ругаться… я уже и не говорю про Ринко. Темнота.

Эпилог

[Куэс Амакава]

Переговоры уложить в один день все-таки не получилось: когда Куэс Амакава грациозно спустилась с крыльца скромного сельского дома, стоящего недалеко от побережья Атлантического Океана в местности, называемой "Овечьем Парком", что на острове Арранмор, Ирландия, солнце уже час как опять поднялось из-за горизонта. Больше восемнадцати часов разговоров, иногда "как бы ни о чем", иногда — строго и конкретно предметно изрядно вымотали даже аякаси, что уж говорить о людях? Но — главное все же было достигнуто: в общих чертах были намечены рамки и горизонты сотрудничества, и были (пока не официально) составлены некоторые частные договора, причем не просто "сторона со стороной" — в открытом диалоге, так, что все участники будущего объединения знали о них буквально из первых рук. Похоже, мировому, или, лучше сказать в модном ныне ключе — планетарному? — союзу сторон, представляющих главные прогрессивные магические общности Земли — быть. Европа получит свой вариант бустера-технополиса, Ватикан — так желаемую возможность выбраться из невидимой изоляции и избавиться от своего не самого лучшего среди аякаси и магов имиджа, северные русские — дополнительную автономность в решениях от плотно контролирующего Беловодье "центра", ОЗТ — ресурсы и приток новых сверхъестественных и естественных жителей и работников, а Китай — еще большее влияние на Тихоокеанском Бассейне и доступ к новым высокотехнологичным проектам союзников за пределами атмосферы родной планеты. Без недовольства отдельными решениями не обошлось, разумеется, но на фоне грядущих "плюшек" и общих перспектив до конфронтации так и не дошло: все собравшиеся были деловыми людьми и время, как и деньги, считать умели. Наверно, когда-нибудь эта встреча войдет в историю — тайное обычно всегда становится явным так или иначе, и потомки традиционно будут ругать предков на все лады, проклиная недальновидность одних решений — и чрезмерное влияние на мир других… в любом случае — первый шаг сделан. А дальше — поглядим.