Хроники Вилентеса. Затерянные в космосе
Шрифт:
– Поддержать ваш режим.
– Это не режим, а законно установленное временное правительство! Вы не разбираетесь в политике, да вам и не надо. Ваше дело- искусство!
– Но, это не правильно.
– Ах, дорогое дитя! Как вы молоды! Вы не можете рассуждать, что правильно, а что нет. Поверьте, я действую на благо государства!
– Все эти аресты, допросы – тоже на благо государства?
– Это преступники.
– Нет!
– Дорогая леди, разве в нашем королевстве могут незаконно преследовать людей? Бедное дитя! Вас совсем запутали. Скажите, кто вам внушает такие мысли?
– Я могу думать самостоятельно.
– О,
Когда Сесил вышел, Миррая достала из кармана узких, расшитых стразами, брючек платок и залилась слезами. Но плачь не плачь, а решать нужно. От страха снова подкатила тошнота. Миррая медленно поднялась со стула и на дрожащих ногах подошла к окну, уткнулась горячим лбом в стекло. Далеко внизу суетились маленькие, словно игрушечные люди. Миррая медленно открыла большое в рост человека окно. Посмотрела на пронзительно синее небо. Кивнула каким-то своим мыслям, и шагнула вниз, в пустоту. Сесил слишком поздно понял, что задумала певичка. Когда ворвался в кабинет, было все кончено. Он спокойно подошел к открытому окну, посмотрел вниз на изломанное, жалкое тело и усмехнулся:
– Дура, – сказал едва слышно,– не она так другая. Артисты и шлюхи служат любому режиму.
Глава 4
Сара добрела до ординаторской, тяжело опустилась на стул возле окна и закрыла глаза. Сил не было совсем – за день четвертая операция. Операции были тяжелыми, бедняки тянули с лечением до последнего и за помощью обращались поздно. В больнице очень тихо – поздний вечер, все давно разошлись. Нужно идти домой, а завтра снова прием больных и операции. Врачей становилось все меньше, особенно тех, кто лечит малоимущих. Все старались работать с богатыми, оно и понятно – и зарплата выше, и больные любят отблагодарить врача. Сара и еще один пожилой мужчина остались единственными хирургами в больнице.
– Госпожа. Вы себя совсем не бережете!– Раздался скрипучий старческий голос.
Сара открыла глаза.
– Вот выпейте хоть сладкого чаю!– Совсем старенькая нянечка держала в узловатых руках поднос с дымящейся чашкой.
– Спасибо, Ненни! Ты сама-то как? В твоем возрасте столько работать!
– Э, да что вы молодые понимаете в возрасте и силе? Скрипучее дерево дольше стоит! А вот молодым себя беречь надо, силенки-то еще неокрепшие, хоть и буйные! Это только кажется, что все по плечу, и море по колено!
– А кто людей будет лечить? Врачей совсем не осталось, люди страдают!
– Еще одна медсестра увольняется, а на ее место никого брать не будут!
–О! Медсестры и так не справляются! Да что же это?! Больницу собираются закрыть?– В голосе зазвенели слезы.
– Ну, не нужно так расстраиваться, голубка вы моя! Не закроют, пока хоть кто-то из медиков здесь работает! А я, уж поверьте, ползком на работу буду ползать. Но, по ихнему не бывать, пока я жива! Идите домой! Идите! Завтра снова тяжелый день!
– Мне еще нужно сделать записи,– слабо возразила девушка.
Когда работа была доделана, на улице совсем стемнело. Сара осторожно
– Доктор! Не бойтесь!
– Я не боюсь, – ответила Сара.– Что случилось?!
– Моя родственница плохо себя чувствует, вы не могли бы.. – Женщина замолчала.
Сара вздохнула. К ней после работы часто обращались с такими просьбами. Женщина не могла официально обратиться в больницу по разным причинам, если ей не помочь может случиться худшее.
– Пойдемте, где живет ваша родственница?
– Здесь не далеко. – И почти шепотом добавила. – Я Роза, помните?
– Роза? Что..
– Тихо, доктор. Пойдемте со мной.
Поздние прохожие, пытаясь казаться меньше и незаметнее, торопливо семенили домой. Пару раз по улице проехали полицейские аэрокары. В темных углах собирались ночные хозяева города, мрачные личности, всегда одинаково одетые в спортивные брюки и темные куртки с капюшонами. Потревоженные сиренами, они лениво посматривали в сторону полицейских патрулей и переходили в еще более темные углы. Когда неспешный разговор темных личностей взрывался руганью и глухими ударами, Роза хватала врача за рукав и тащила быстрее прочь, не приведи хаос, начнется серьезная драка со стрельбой! Свернув за очередной угол дома, Роза вошла в грязный подъезд, открыла обшарпанную дверь своей крохотной квартиры. В комнате, слабо освещенной старомодной настольной лампой, сидели четверо мужчин. Один из них встал
– Сара!
– Маленький Джо!– Девушка кинулась к нему.
– Мы собираемся покинуть планету, тебе нужно поехать с нами!
– Нет, Джо. Я не могу.
– Сара, не говори глупости! Арестовывают всех! Завтра придут за тобой!
– Нет, Джо. А как же люди? Многие бедняки останутся без помощи. Я не могу.
– Подумай о себе!!
– Джо, это бесполезно. Не нужно меня убеждать. Я сама могу принимать решения! И не нужно мне много рассказывать. Если что, они там умеют развязывать язык, ты же знаешь!
– Береги себя!
– Я постараюсь, Малыш Джо!– Пообещала Сара, крепко обняв друга
На другой день Сара закончила обход и собиралась идти в операционную – там уже ждал больной. Внезапно в коридоре появилась зловещая группа – высокого с бледным вытянутым лицом мужчину, окружали вооруженные до зубов полицейские в бронежилетах и масках. Бледнолицый подошел доктору:
– Сара Донован?
– Да.
–Именем Триумвирата вы арестованы!
– Но у меня операция.
– Это не имеет значения, тебе придется подчиниться женщина!
Сару грубо схватили за руки, щелкнули наручники. Сзади запричитала старая Ненни. Ее толкнули, и старушка упала, больно ударившись о плитки пола. Из палат вышли больные – те, кто мог ходить, и молча смотрели, как врача грубо поволокли по коридору. На улице ее , ожидали несколько полицейских аэрокаров с мигалками. Сару запихнули в аэрокар. Полицейские говорили с ужасным акцентом – чужаки с далеких планет.
В полицейском участке, под усиленным конвоем, как особо опасного преступника, девушку провели в кабинет, где за столом сидели двое в штатском. Оба бледные, худые, с одинаковым скучающим презрением на лицах. Еще двое ,тоже в штатском, коренастые почти квадратные, скрестив руки на груди, стояли возле дверей. Сару посадили на стул.