Хроники Вортинга
Шрифт:
Прошел год, и Адам стал незаменимым человеком при дворе Елены из Нойока. Он быстро поднялся по служебной лестнице, однако подозрений его внезапное возвышение ни у кого не вызвало — он специально рассчитал все, чтобы выглядеть весьма даровитым, но вполне обыкновенным юношей, обязанным процветанием своему врожденному гению. Теперь улаживать всякие деликатные дела Елена посылала исключительно Адама — из любой ситуации он извлекал всю возможную выгоду. Теперь именно Адам отбирал для Елены слуг и охранников, ибо подобранные им люди всегда служили честно и преданно; он никогда не обманывал. Когда же он сообщал ей о планах врагов,
Так смотрели на него все, кроме Ювен. В глазах Ювен светилась любовь. Каждый раз, завидев ее рядом, Адам отмечал это чувство. Он видел ее воспоминания и знал, что иногда по ночам она наведывается к нему в покои. По ночам она изучала его, вне зависимости спал он один или с какой-нибудь женщиной, разглядывала его тело и удивлялась, как это человек, пришедший ниоткуда, стал вдруг настолько сильным, настолько известным, как он вообще стал кем-то, тогда как ее, дочь лорда, внучку Елены из Нойока, вообще никто и никогда не замечал. «Как же тебе это удалось? — дивилась она. — Как ты узнал то, что знаешь? Откуда исходят те слова, что ты произносишь?»
Но к тому времени как Адам прочел в ее разуме эти вопросы, она уже получила на них ответ. Адам был зачарованным принцем. Адам — человек, пришедший из леса. Она наизусть знала все старые сказания. Адам — Сын Бога. Однажды ночью, когда он поднялся по лестнице на свой третий этаж, намереваясь улечься спать, он вдруг наткнулся на нее. Она стояла опершись о перила. Уже не скрываясь. Она решила, что пришло время открыться миру.
— Чем ты занимался раньше, Адам Уотерс? — спросила Ювен. — До того как появился здесь.
Она запрыгнула на перила и угрожающе закачалась над высоким лестничным пролетом.
— Я находил маленьких девочек, которые искали смерти, и сталкивал их в лестничные колодцы, — ответил Адам.
— Мне уже четырнадцать, — сообщила Ювен, — и мне известна твоя тайна.
— У меня нет тайн, — поднял бровь Адам.
— У тебя есть одна очень большая тайна, — продолжала Ювен. — И заключается она в том, что тебе ведомы тайны остальных людей.
— Что ты говоришь? — улыбнулся Адам.
— Ты все время слушаешь. Лично я именно так и узнаю тайны. Все время держу ушки на макушке. Я заметила, как ты обхаживаешь своих посетителей. Мама говорит, ты очень мудр, но мне кажется, что ты просто умеешь слушать.
— Но мы же не хотим, чтобы все люди считали меня слишком умным.
Ювен обвилась вокруг перил, как лоза вокруг ствола дерева.
— Но когда ты слушаешь, — произнесла Ювен, — ты слышишь даже то, о чем люди не говорят.
Адам почувствовал, как по спине его пробежал холодок. Вот уже столько месяцев пробирается он сквозь ряды дипломатов и бюрократов Небесного Града, и никто пока еще не догадался о его тайне. Сколько людей, услышав его произнесенные шепотом слова, в страхе отшатывались и бормотали: «Кто тебе рассказал это? Откуда ты узнал?» Но никто не говорил: «Ты слышишь даже то, что люди не говорят». Адам уже обдумывал смерть Ювен. Конечно, ее бабушка расстроится, но не сильно. От этого ребенка ей было мало толку: единственная выгода — выдать внучку замуж из политических соображений. Это дитя не любили. Адам не чувствовал себя в долгу
— И как же это я могу их слышать? — поинтересовался Адам.
— Ты лежишь на спине в своей постели, — объяснила Ювен, — и слушаешь. Иногда улыбаешься, иногда хмуришься, а как проснешься, начинаешь писать письма, наносить визиты или идешь к бабушке. «Губернатор Грэйвсенда хочет столько-то, и не больше» или «Банк Вьена вкладывает все золото в строительство шоссе, и сейчас они покупают выше номинальной стоимости». Это дает тебе власть. Когда-нибудь ты станешь править миром.
— А разве ты не знаешь, что, если ты будешь всем говорить об этом, кто-нибудь может поверить тебе, и тогда моя жизнь окажется в опасности?
«Сейчас я могу заставить перила переломиться — но что, если при падении она всего лишь покалечится?»
— Я умею хранить секреты. И никогда никому не открою твоей тайны, если ты кое-что мне пообещаешь.
«Я могу сделать так, что в одно мгновение ее охватит пламя и вся она сгорит изнутри, — это будет надежно, только излишне вычурно».
— Ты была милой девчушкой, Ювен, но с возрастом ты становишься настоящей язвой.
— С возрастом я становлюсь необычно интересной девушкой, — возразила Ювен. — И если ты намереваешься убить меня, то можешь не трудиться — я уже все записала. На бумаге. Это будет моим доказательством.
— У тебя нет доказательств. Здесь и доказывать нечего.
— Как любит повторять бабушка, главное в политике — просто намекнуть. Скажи людям, что влиятельный юноша на деле чудовище, и тебе сразу поверят.
Перила громко заскрипели.
— Я люблю тебя, — сказала Ювен. — Женись на мне, избавься от моего братца, и весь Нойок будет у твоих ног.
— Мне не нужен Нойок, — ответил Адам. Перила прогнулись.
— Ты не посмеешь, — улыбнулась Ювен. — Я вторая в очереди на трон Нойока. Я могу помочь тебе.
— Чем же? — осведомился Адам.
— Я много знаю.
— Вряд ли ты можешь знать больше меня.
— Я могла бы стать тем единственным человеком, — произнесла она, — в присутствии которого тебе не пришлось бы притворяться и лгать. Неужели у тебя никогда не возникает желания пооткровенничать с кем-нибудь? Ты живешь в Небесном Граде уже пять лет, вот-вот начнешь крупную игру, и выиграв ее, что ты будешь делать, оставшись один на один с собой?
Перила встали на место.
— Лучше б ты слезла оттуда, — заметил Адам. — Упасть ведь можно.
Она соскочила с перил и подошла к стоящему у стены Адаму. Прижавшись к нему, она спросила:
— Так ты женишься на мне?
— Никогда, — промолвил Адам, обнимая ее и еще крепче прижимая к себе.
— Ты хочешь жениться на настоящей властительнице, да? — уточнила она, приподнимая юбку и кладя его руку на обнаженное бедро.
— Ты не наследница. Престол наследует твой брат Иввис.
Она залезла к нему под тунику и начала играться с его жезлом.
— Ну, и не обязана иметь брата.