Хроники Второго пришествия (сборник)
Шрифт:
– Вот-вот! Это уж скорее к Лужкову! – Президент натянуто улыбнулся. – Шучу! Мягко, но тема все равно есть. Можно, конечно, сидеть и сопли жевать, ожидая, что скоро все кончится, но что-то мне подсказывает, что по крайней мере три с половиной года у нас есть. Не так ли?
Я почувствовал, как медленно наливаюсь гневом – во мне напористо зрел черный смерч и яростно искал выхода. Я так и знал! С самого начала, с первого момента после прилета в Россию меня не покидало предчувствие большого скандала. Уж больно все гладко складывается: и все сразу выстроились во фрунт, и честь спешат отдать, и все без сучка и задоринки. Готовились?
Ненависть распирала меня изнутри, и больше не было сил сдерживать ее. Молниеносным движением я вскочил из-за стола. Мой стул, отреагировав на такой пассаж, отлетел к стене и разбился вдребезги. Мои руки, еще секунду назад державшие приборы, взлетели вверх, и на потолке оказались вошедшие в плоть лепнины вилка и нож. Гнев клубился во мне, вырываясь наружу темно-багровыми языками пламени. Огонь образовывал хаотично бурлящий поток, ниспадающий с моего тела и покрывающий пол дышащей пурпурной пеленой. От неожиданности Президент отпрянул и чуть не свалился со стула. Я, еле сдерживая громовые раскаты в голосе, спросил его:
– И ты звал меня сюда, чтобы раба Спасителя назвать слугой Антихриста? Слепец, не отличающий белого от черного! Я терпел все твои намеки, надеясь, что вера укрепит твой разум, но все тщетно!
Путин враз постарел. Его лицо напряглось, скулы заострились, но он не потерял присутствия духа. С отчаянием идущего на смерть он спросил меня:
– А почему ты решил, что я должен принять Даниила за Христа? Я, конечно, не в религиозной семье вырос, но традиций христианских в России достаточно, да и святых у нас было немало. Многие описывали конец времен. И не случайно большинство людей компетентных считают, что Даниил и есть Антихрист. И кстати, по большому счету, это и есть один из признаков близкого прихода Спасителя!
Гнев покинул меня так же внезапно, как и появился. Темное пламя испарилось, не причинив вреда паркету, но столовые приборы так и остались торчать в потолке. Я огляделся в поисках замены уничтоженному стулу, но потом, решив, что аппетит все равно уже испорчен, промолвил:
– Пошли отсюда! Хватит, трапеза сорвалась. Лучше погуляем по территории. Наверняка там тоже все пишется, так что покажешь своим консультантам позже. Кто там у тебя главный эксперт по нам – уж точно не Патриарх, небось Еноха поднанял?
Мои слова попали в точку. Президент не смог скрыть своего удивления, и я не дал ему и рта раскрыть:
– Меня не интересует, как он на тебя вышел! Думаю, ты его сам нашел. Человек он грамотный и в Лондоне засветился, так что я был уверен, что испариться из госпиталя ему помогут. Теперь я знаю, кто это сделал. Что, в молодости не наигрался в шпионов? Уважаю, ход правильный. Играть нужно всегда на несколько вариантов. Вот только один вопрос: ведь палестинские террористы не твоих рук дело, зачем звонил? Не отвечай! После привлечения Еноха понятно – чтобы мы сгоряча не решили, что взрыв ты заказал.
– Я не мог быть уверенным, что Даниил не знает о Енохе.
– М-да, дорогой товарищ! А вы непростой фрукт, очень даже непростой.
Растворившись на глазах у изумленной челяди, мы покинули особняк и уже прогуливались по на редкость уродливому участку. Путин шел рядом и не смотрел мне в глаза – держал паузу. Но потом, тяжело вздохнув, ответил:
– Я же с этого начал! Ответственность у меня гигантская,
Молодец, товарищ Президент! Вот это тонко! Продемонстрировал высокий класс! Домашнее задание выполнено на отлично! Как легко и грациозно он упомянул Эльгу, будто мы с ним всю жизнь на одной лестничной клетке жили! Но должен вас огорчить, дорогой мой ответственный друг, мы тоже не вчера родились. На грудь с расспросами не кинусь и не зарыдаю в раскаянии. Но, если вам угодно мериться возможностями, то как вам такой поворот?..
Для всех камер, снимавших нас, и всех глаз, устремленных на Президента, мы просто исчезли. Не растворились, как улыбка Чеширского кота, не провалились в сумрак и не накинули волшебный плащ Гарри Поттера. Просто только что господин Президент были здесь, на лужайке Ново-Огарево, и правой ножкой изволили о земельку опираться, а левую вперед вынесли – шажочек делали. И уже практически его заканчивали, ботиночек аж травку приминать начал, а приземлились на паркет, и совсем в другом месте. В прихожей той самой Эльги, о которой господин Президент так заботился.
– Ляля, это мы с Владимиром Владимировичем пришли. Чайку нальешь? – громко сказал я и сжал губы. Ой, не так, не так я планировал нашу встречу после разлуки! Думал… Да вру я все – ничего я не думал! Вспоминал, конечно, но запрещал себе думать о моей маленькой девочке. Апостол не может быть сентиментальным. Вот только, как увидел ее вновь, сразу растворился в ее глазах. Об остальном умолчу, вдруг дети услышат.
Эльга вышла из комнаты – на лице у нее была написана нешуточная растерянность. Она сделала два шага в нашем направлении и стала медленно оседать на пол. Я бросился вперед и успел подхватить ее. Прижал к себе и поцеловал. Если бы рядом не было президента, то на этом я бы не остановился. Как только я почувствовал ее тело, внутри меня началась такая круговерть, что светлый образ царя Соломона стал мне близок и по-человечески понятен. К счастью, моя «царица Савская» со мной одной веры.
– Прости, солнышко, что так явился – Президента воспитываю!
Эльга моментально пришла в себя, поднялась и выпрямила спинку. Как она все-таки хороша – грация, порода! Посмотрела на нас и сказала:
– Проходите! Чай, кофе?
– Спасибо, все хорошо, – ответил Путин.
– Я вижу, вам надо поговорить, – сказала Эльга. – Так что я вас, пожалуй, оставлю. Проходите в гостиную. Я буду в другой комнате, так что, если вам что-то понадобится, зовите!
– Мы не будем тебя смущать, – сказал я. – Вечером увидимся. А сейчас мы отправимся дальше.
В этот раз я не дал Президенту сделать шаг, просто декорации изменились. Только что была замечательная московская квартира, выделенная личным указанием Президента из его фонда на нужды государственной важности, а вот теперь мы уже совсем в другом городе – на родине Путина, в Питере. И стоим в маленькой комнатке Зимнего дворца, в которой с замиранием сердца прислушивались к тяжелой поступи революционных матросиков члены Временного правительства в ночь Октябрьского переворота.
– Здесь у вас камеры не стоят, – начал я, – так что мы сможем поговорить спокойно. Хотя вывести всю вашу аппаратуру из строя несложно.