Хроники заблудившегося трамвая
Шрифт:
— Я уже надеялась, что забыла про него. Последнее время не думала, не вспоминала. А тут на тебе! Получите, распишитесь.
Ри показалось, что она услышала отдалённый рокот электрогитар и барабаны. Или это кровь стучала в ушах?
— Это Дану легко! — продолжала Ди. Она уже порядком запыхалась, но не прекращала свой монолог. — Пошёл, поговорил с бывшей, и гуляй, Вася! А мне и не поговорить. Только осознавать, какой я была дурой…
Рокот усиливался, и теперь Ри могла с уверенностью сказать, что всё это ей не пригрезилось, и репетиционная база была где-то совсем близко. Ди, готовясь к неизбежному, расправила плечи, гордо вскинула голову
Воздух на репбазе был влажный, застоявшийся. Огромное помещение тонуло во мраке, освещён был только небольшой уголок, где разместились барабанная установка, колонки и несколько микрофонных стоек. Сейчас там возились со шнурами патлатые ребята в джинсах и чёрных футболках. Один всё повторял в микрофон: «Раз-раз-раз, проверка звука!» — и его голос без всякого ревербератора эхом отражался от стен и рассеивался в темноте.
Чуть поодаль от музыкантов болтались три девчонки в коротких юбках и один тонконогий парень. В полумраке виднелись только силуэты. Иногда то одна, то другая гостья репбазы выдавала что-нибудь этакое, и её подруги сгибались от громкого смеха. Парень угрюмо держался чуть в стороне от них.
Ри принюхалась. Пахло чем-то знакомым, то ли сухофруктами, то ли жжёными тряпками… она присмотрелась получше и в самом дальнем углу зала заметила вход в ещё одно помещение. Там тоже кто-то был: красный сигаретный огонёк, медленно покачиваясь, переходил справа налево и обратно.
— Это и есть твой позор? Пока всё выглядит безобидно, — заметила Ри, когда скрипачка вцепилась ей в плечо.
Ди негромко выругалась, отпустила её и направилась к музыкантам. Парень, занятый укрощением микрофона, отвлёкся и радостно замахал ей. Во внешности его не было ничего выдающегося, пятачок за пучок, как любила говорить Нюсик. Растянутая футболка с рисунком грудной клетки болталась на нём, как на вешалке, лоб и щёки украшала россыпь угрей. Жидкие волосы были собраны в хвост. Но мощная женщина, которая совсем недавно скручивала Дима в бараний рог и с лёгкостью отражала магические атаки, вдруг глупо заулыбалась и поплыла при виде какого-то малолетки.
«И тут любовь», — подумала Ри.
Ди выбралась из темноты к свету и заняла своё место среди играющих. Скрипки при ней не было, но она принялась помогать остальным настраиваться, время от времени бросая на вокалиста долгие взгляды, а тот отвечал ей беззлобными подколами. Ри чувствовала, как у неё сжимаются кулаки и возникает острое желание запустить в этого молодца заговоренным камнем. Оставалось утешать себя тем, что все, кого она видит, — фантомы, пусть и долгоиграющие.
Как оказалось, на вокалиста с обожанием смотрела не только Ди: одна из трёх девиц, болтавшихся неподалёку, невысокая, фигуристая, в облачке кудрей, вся подалась вперёд, позабыв о подругах, как только вокалисту вернулся к микрофону.
Наконец группа кое-как настроилась, и репетиция началась. Ри никогда не была ценительницей музыки, но то, что гитарист нещадно лажал, было слышно даже ей. Ударник сбивался, вокалист забыл слова в припеве, у басиста лопнула струна…
Тощий вокалист отвесил басисту пинка и нырнул в полумрак, где его ждала фигуристая поклонница. Он обнял её за талию, прижал к себе и что-то шепнул на ухо. Девушка засмеялась. Ди наблюдала за ними, как загипнотизированная.
«Неужели она до сих пор? Это ж сколько лет прошло! — пронеслось в голове Ри. — Теперь понятно, почему она думает, что это позор».
Пока басист
Ри ущипнула себя за руку, и наваждение пропало. Скрипачка снова была взрослой, сильной и решительной, просто оказавшейся не в своё время не в своём месте. Её надо было спасать.
По всем расчетам этот цикл давно должен был закончиться, но фантомы продолжали свою игру. На этот раз их было больше, чем у неё или у Дана, больше даже, чем у Нюсик, которая отбила щенка у злых мальчишек, и они явно не собирались выпускать Ди из своих объятий. По крайней мере, так казалось Ри.
Басист натянул струну и уже успел настроиться. Ударник безуспешно пытался склеить одну из скучающих девиц. Девицы казались разочарованными. Им, похоже, обещали крутых парней, а привели к этим вот недоразумениям. Ди с остановившимся взглядом наблюдала, как тощий вокалист тайком целовал свою пассию в губы, и у Ри холодело под ложечкой от жалости и неловкости.
Вокалист вернулся на своё место, едко и нецензурно припечатал неудачливого ударника, подмигнул Ди. Ударник занёс палочки над барабанами, и Ри, прежде, чем началась песня, схватила скрипачку за руки и потянула к себе. По дороге Ди зацепилась за провода и сшибла микрофонную стойку, но так ли оно было важно?
— Что ты делаешь? Мне надо… — возмущалась она, но Ри продолжала тащить её за собой из подвала на лестницу.
— Тебе надо пойти со мной. Там ребята…
— Какие ещё ребята? Они все здесь! — скрипачка обернулась назад. В пятне света худые патлатые парни вновь настраивали инструменты, и вокалист повторял: «Раз-раз-раз, проверка звука».
Ди зажмурилась, потрясла головой и, вырвавшись из рук Ри, первой выскочила на лестницу и помчалась вверх, перескакивая через ступеньку, а то и через две. Только добравшись до вестибюля ДК, она остановилась, чтобы перевести дыхание и утереть холодный пот со лба.
Убедившись, что ни Дана, ни тем более Сена по близости нет, она тихо-тихо сказала Ри:
— Пообещай, что никому об этом не расскажешь!
Как Ри и думала, одним только обещанием молчать о том, что сейчас произошло (а скорее не произошло) дело не ограничилось. Убедившись, что их точно никто не слышит, Ди принялась изливать ей душу. Времени на долгий и обстоятельный разговор у них не было, так что скрипачка описывала своё прошлое широкими мазками: отличница в обычной школе и в музыкалке, заучка по мнению одноклассников, влюбилась в сына папиного друга и пошла к ним в группу. Парней, которые её окружали, она не любила и не понимала. Любимый таскал на репетиции подружек. А главное, никто, кроме неё, толком не умел играть! Ди мучалась, но разорвать хлипкую нить, которая связывала её и того тощего парня, была не в силах.