Хроники затерянной эры. Дилогия
Шрифт:
Девушка разглядывала меня несколько томительных секунд. Ее карие очи в этот момент походили на глаза хрупкой лани.
– Как же так… – произнесла она упавшим голосом.
– Спешу тебя успокоить: твои чувства ко мне несерьезны. За последние часы ты перенесла много опасностей, кровь закипела, а я просто оказался тем самым самцом, который тебя защищал. Скоро гормоны перестанут будоражить организм, и чувства остынут.
Она залепила мне пощечину. Потом вторую. Я не стал уклоняться – мне не больно, да и пусть
К сожалению, на этом ситуация не закончилась: Лара скрестила руки на моих доспехах и зарыдала. Ненавижу такие моменты!
Пытаясь успокоить, похлопал ее по спине:
– Перестань, пожалуйста. У нас все равно ничего не вышло бы – ты еще совсем девочка. Ладно, скоро встретишь парня получше меня.
– Мне тридцать два, – сквозь душащие слезы сказала она. – Я, наверное, старше тебя!
– Ёжкин космофлот, – ляпнул я. – Ничего себе ты выглядишь…
Она посмотрела на меня снизу: в глазах – слезы, а на губах – улыбка.
– Это не моя заслуга, – объяснила тихо. – Пластическая хирургия, генная косметология…
– Ты не из-за этого так прекрасна. У тебя острый, холодный ум и тонкая, ранимая душа.
Она захлопала ресницами:
– Правда?
– Правда. Но я все равно женат.
Девушка вздохнула, смахнула слезы и оглядела место бойни, особое внимание она уделила телу упыря, свисающему с фонарного столба. (Я сам не слишком помнил, как его туда забросил.) Когда обратилась ко мне, глаза оставались красными, но слез в них уже не было.
– Пойдем, мне не хочется торчать на улице, – сказала Лара ровным голосом.
Мы стали пробираться по темной улице, настороженно всматриваясь во тьму и вслушиваясь в каждый звук. Я не выдержал молчания первым, но спросил совсем не о том:
– Упыри ведь были людьми. Как они превратились?
– Вампиры. Тот, кого укусит вампир и кому при этом не повезет выжить, – мутирует и превращается в упыря.
– А тот, кого укусит упырь?
– Не знаю. Я не уверена, что упыри хоть кого-то оставляют в живых.
Она неожиданно замерла:
– А что, тебя укусил упырь?
– Нет.
– Слава высшим силам!
Девушка споткнулась, не заметив в темноте развороченный кусок асфальта, – я едва успел удержать ее от падения.
– Проклятые шпильки! – в сердцах бросила она.
– Если не нравится, зачем их носишь? Да и вообще, твой наряд… э-э-э… не выглядит как прогулочный.
– Когда вчера вечером летела на вечеринку, ни о какой такой ночной прогулке по разрушенным кварталам и помыслить не могла. Что же до моего наряда – во-первых, это модно, во-вторых, не твое дело… О, черт!!
В двадцати метрах впереди возникли черные силуэты людей. Их было около десятка, один, преодолев в прыжке метров пять, с легкостью забрался на крышу грузового авто.
– Вампиры, – сказала содрогнувшаяся девушка. – Целая
– Без проблем, – ответил, надевая шлем.
Визор мгновенно превратил черную ночь в серый, промозглый, бесцветный день. Сущность, обитающая в доспехе, уловив мое желание, увеличила кратность оптики и приблизила лицо главного вампира. Точнее, вампирши.
Странно, но даже в черно-белой картинке глаза твари оставались пронзительно-бирюзовыми. Я уже видел их. Видел эти развеваемые ветерком черные локоны, приоткрытые в оскале чувственные губы, узнавал даже складочку между бровями. Она – вампирша, напавшая на патрульный вертолет.
Бирюзовоглазая рассматривала меня еще секунды две, а потом, прихватив с собой стаю, поспешила исчезнуть из поля зрения.
Наблюдавшая за их бегством Лара воскликнула:
– Ты – супер! – и поцеловала меня в шлем. – А тебе любовница точно не нужна?
Я отрицательно помотал головой.
– А наложница?… Слушай, обещай познакомить со своей женой. Уверена, что мы сможем с ней договориться.
– О чем?
– Многие семьи живут по трое, и ничего, вполне счастливы.
Я тяжело вздохнул:
– Пойдем, Лара. Я уже вижу ворота цитадели.
– О’кей. Сними шлем, не то примут за нечисть.
Я не стал говорить о том, что в резиденции ее отца, возможно, остались только мертвяки. К чему?…
Цитадель представляла собой грандиозное здание – вершину современной архитектурной мысли. Хотя, возможно, мне показалось из-за мрачности, царившей во всем этом мире и оставившей отпечаток на облике высокого параллелепипеда с мелкими окнами, которые, словно бойницы, рядами пробивали его фасад. В некоторых горели огни, и в ночи здание казалось угрюмым тысячеглазым драконом.
Нас заприметили со стены, ровным периметром окольцевавшей здание. Целые взводы солдат, готовых оборонять этот дом до последнего вздоха, сопровождали Лару со смешанными чувствами облегчения и тревоги. А моя скромная персона не вызвала вопросов.
– У твоего отца еще много людей? – спросил я.
Но вместо Лары мои слова прокомментировал провожавший нас офицер:
– Не так уж и много… осталось. Утром было втрое больше.
Я не стал уточнять. Тем более что Лара вдруг настроилась на иной лад.
– Послушай… пилот, – сказала она, – а у Федерации такие же проблемы или эта напасть навалилась только на многострадальные Системы Аливрии?
Хм, а девушка далеко не глупа, раз догадалась, что подобное творится не только с ее миром.
– Думаю, такие же.
– Хвала высшим силам, – выдохнула она.
– Ты что, такая патриотка или так не любишь Федерацию?
– Я патриотка до мозга костей, а Федерацию никто не любит – они гадкие, все время оспаривают наше главенство среди независимых систем…