Хроники Земли Простой

Цыбиков Ч.

Маг уселся у костра, положил посох, вынул из своей дорожной сумки кисет, достал трубку, и настроился было высказаться на какую-нибудь приятную нейтральную тему, скажем, о погоде, но тут юноша заговорил.

— Гномы, — сказал он с горечью.

Маг сначала не понял, а когда понял, удивился. В Земле Простой гномы не лезут в дела рода людского, род людской не стремится в дела гномов, гномы вообще довольно нелюдимый — в прямом смысле слова — народ, но чтобы ещё грабить… дело выглядело довольно странно. Если, конечно, принять, что юноша говорил правду.

Маг внимательно

посмотрел на своего нечаянного собеседника, и неожиданно для себя увидел на груди юноши нечто, что заинтересовало его неподдельно. Читатель, можешь сделать первую пометку в своём читательском блокноте! — ибо приключение наше с ржавым, и может быть, даже зловещим скрипом сдвинулось с места.

— Тебя ограбили гномы? — уточнил маг, уже без предыдущих сочувственно-идиотических интонаций.

— Да, — сказал юноша. — Гады.

Здесь маг опять задумался и неожиданно поймал себя на том, что уже некоторое время слышит некий загадочный шум. Как если бы некое существо, например, слон, пыталось тихонько красться сквозь ночной лес. Слон может при этом очень сильно стараться и даже достичь некоторого успеха, но возможности его в делах такого рода невелики, вдобавок лес не саванна. В общем, в подлеске что-то потрескивало, шуршало через неравномерные промежутки, а иногда были слышны какие-то шипящие звуки.

Маг не успел задуматься над тем, какого рода может быть существо, производящее столь разнообразные звуки, поскольку в тот же миг кусты снова затрещали и на поляну посыпались гномы из клана Белой Дивы. В отличие от юноши гномы были одеты, в руках сжимали боевые топоры, и вид имели весьма решительный. Предводитель гномов, высокий (для гнома) и кудрявый (для гнома) гном с изображением той самой Белой Дивы на щите бежал впереди, громко крича на ходу: «Плуг с Детонатором заходите слева, Бедраэдр, Бока и Армандо Хулиочавес Диго Де Плесси Кассельбоатль, о молот Магмы, ты когда-нибудь сменишь своё имя? заходите справа! Бим и Бом за мной! Теперь он от нас не уйдет!»

Увидев гномов, юноша первым делом побледнел как смерть, затем вскочил на ноги и, проворно ухватив сук, кстати валявшийся на земле, изготовился к битве; маг же сноровисто укатился от костра в темноту, и оттуда стал наблюдать за развитием событий. А понаблюдать было за чем, ибо события развивались так, что дай бог всякому так развиваться! Громко вопили, подбадривая друг друга, гномы, трещали сучья и ветки под ногами, дрожала земля, и, подобно бешеной боевой свинье ортасков, метался по поляне юноша в одних золочёных башмаках, защищая свое право на труд, жизнь и любовь.

Маг помедлил несколько мгновений, а затем начал с тщанием выполнять пассы одного из самых могущественных заклинаний Вентаны — заклинания Зависания. Внимания на него обращали мало, никто, стало быть, не мешал, и результат не замедлил сказаться. Над поляной раздался громкий и мелодичный звук, и все гномы застыли в совершенно неестественных позах. Не осознавший покамест, что случилось, юноша ещё несколько мгновений бегал по поляне, делая неожиданные прыжки влево и вправо, пока его не остановил голос мага.

— Не трать свои

силы понапрасну, юноша, они уже не опасны! — торжественно молвил маг. Именно молвил. Рационально это объяснить сложновато, но хороший маг редко упускает возможность что-нибудь молвить.

Юноша остановился и, тяжело дыша, огляделся. Он увидел гномов, застывших в разнообразных позах, костёр, и мага, выходящего из тьмы ко свету.

— У вас попить не найдётся? — спросил юноша.

— Пожалуйста, — сказал маг, порылся в своей дорожной сумке, вынул оттуда и аккуратно положил подле костра флягу. Юноше пришлось подойти к костру, чтобы утолить жажду, и маг получил прекрасную возможность ещё раз его рассмотреть.

— Ага, — сказал маг неопределённым голосом. — Вот, значит как. Ясно.

На лице его, однако, была сложная смесь выражений, одно из которых недвусмысленно говорило о том, что на самом деле всё обстоит с точностью до наоборот и ничего магу не ясно, а другое свидетельствовало о напряженных попытках мага что-то вспомнить. Остальные выражения говорили о материях столь несущественных, что мы не будем их касаться. Самое противное заключалось в том, что маг не мог сообразить, что именно он пытается вспомнить.

Бывает.

Истратив ещё несколько мгновений на тщетные мысленные потуги, маг решил перейти к делам более насущным.

— Минут через двадцать они отойдут от столбняка, — сказал он и стал собирать вещи. — Будет разумно, если мы постараемся уйти отсюда как можно дальше.

Юноша кивнул, постоял в нерешительности некоторое время, а затем подошел к застывшему невдалеке предводителю гномов и стал сдирать с него одежду. Одевшись, он некоторое время со злобным удовлетворением на лице смотрел на голого гнома. Внезапно его глаза блеснули, и он, не оборачиваясь, крикнул:

— Слушай, если ты маг Вентаны, у тебя должна быть стойкая грим-краска.

— У нас мало времени, — сказал маг, но всё же кинул юноше небольшой футляр.

Юноша ловко махнул рукой и футляр не поймал.

— Я быстро, — торопливо проговорил он, шаря руками в траве.

~

Вскоре они были уже довольно далеко от костра. Блекло светил, мотаясь впереди по курсу движения, малый шар голубого магического света, отбрасывая мрачные тени. Через лес волшебник и юноша ломились особенно не таясь, принеся скрытность в жертву скорости. В душе маг надеялся на невысокие следопытческие качества гномов, и не без основания: от существ, большую часть жизни проводящих под землёй, сложно ожидать хорошего знания леса.

Прошло около часа, прежде чем маг счёл, что можно сделать привал.

— Стоп, — сказал он.

Юноша остановился. Маг с неудовольствием посмотрел на гномьи топоры, которые парень, проявляя недюжинное упрямство, тащил наподобие вязанки хвороста на плечах своих, но ничего не сказал.

— И что теперь? — спросил юноша.

— Лично я буду спать! — сказал маг. Затем он отвязал от заплечного мешка одеяло и щёлкнул пальцами, отчего магический шар с тихим треском истаял. В темноте было слышно, как маг ворочается, закутываясь поудобнее в одеяло.