Хроники. От хулигана до мечтателя
Шрифт:
Впрочем, как представитель сферы обслуживания, я стойл по ту сторону баррикад. К тому же я был очень молод и еще не мог толком понять прелесть того, что называется интересной работой. А потому я смотрел на клиентов развлекательного комплекса с легкой грустью. Даже с тенью зависти.
Отбор на конкурс «Новая волна» проходил, как вы уже догадались ,именно в «Метелице». Я хорошо помню, как шел туда из Гнесинки: меня переполняли чувства, вполне гармонировавшие с дождливой погодой на улице. В голове крутились слова Айзеншписа: «Дима, ты должен их заинтересовать. Сейчас все зависит только от тебя!» Попасть на этот
Я вошел в комплекс и сразу увидел главных людей «Новой волны» — Крутого, Матецкого, Ревзина и представителей каналов. Надо ли говорить о моем состоянии? Да меня колбасило похлеще, чем на экзаменах в училище!.. В смысле я заметно нервничал.
Игорь Крутой, продюсер, бизнесмен:
Такие конкурсы, как «Новая волна» — эта возможность для продюсеров увидеть новых артистов, а для артистов — показаться продюсерам. И если в этот момент звезды правильно нашлись, то авторы заметят нужных исполнителей своего творчества, а артисты познакомятся со своими будущими продюсерами... — найдут точки соприкосновения и в итоге станут популярными. Моя старшая дочь Вика сразу сказала о Диме: «Он будет звездой». Через год она снялась в клипе «Я так люблю тебя» — и свободой ее поведения в кадре были ошарашены все, включая Кобзона. Когда мне показали этот материал, я решил, что он уже органично сделан, и все должно остаться как есть.
Я помню самую первую церемонию премии Муз-ТВ — огромный «Олимпийский», аншлаг. Дима в то время еще только начинал. Но так получилось, что он шел немного позади меня и Айзеншписа, и мы все вместе выходили сбоку, от трибун, чтобы пройти за кулисы. Я обернулся и увидел как Дима заигрывает с публикой, машет зрителя. С трибун засвистели, стали ему аплодировать, а он явно примерил на себя этот костюмчик», вообразив, что все знают кто такой Дима Билан. В этот момент я увидел его лицо. Оно действительно было озарено звездной энергетикой, оно источало харизму!.. То есть все это было в нем даже тогда когда Дима не был настолько известен.
Бесталанный артист не станет звездой. Он может лишь дойти до определенного уровня — у таких артистов есть свой потолок. Потому подобные проекты всегда плохо заканчиваются. А Дима несомненно талантлив.
Уже есть уверенность, что его творчество нравится людям, что оно востребовано. И это ощущается даже по его походке — по тому, как он выходит на сцену, по его общению со зрителями между песнями. Видно, что это его публика и его стихия — на сцене он чувствует себя лучше, чем дома. Он артист, который способен своей энергетикой зажигать и удерживать дворцы спорта. Так что я могу только пожелать ему, чтобы это продлилось подольше. Это уже зависит от репертуара; кроме того, важно не допускать ошибок...
Юрий Шмильевич представил меня присутствующим, и в этот момент я вдруг обнаружил в себе такое чувство... как бы зернышко неприязни к Айзеншпису. Почему я почувствовал подобное к своему благодетелю? Очень просто: я заметил, что он, по-видимому, не первый день расхваливал меня этим людям. И, как всегда бывает в таких случаях, у них начался своего рода регресс — переход к негативу.
Вообще характер Юрия Шмильевича был таков, что он постоянно говорил о своем артисте и зачастую не знал меры. Я же, напротив, всегда был склонен к тому, чтобы делать все без лишних слов — молча доказывать свою состоятельность одними поступками и тем самым профессионально расти. Это качество вступало в неразрешимое противоречие с принципами работы моего продюсера. Но артист, как мне кажется, по-настоящему начинается лишь тогда, когда происходил некий надлом в мировосприятии человека. Такой надлом постепенно формировался по мере моего погружения в недра шоу-бизнеса.
ЮРМАЛА. 2002 ГОД
Я вышел на сцену, уже загруженный закулисной болтовней о том, что все давно решено и победители известны. Это Марина Челло (вокал которой в то время завораживал), популярная группа «Smash!» (быть популярным — не запрещено правилами конкурса) и конечно же гость из какой-нибудь далекой страны. Причем эти сведения передавались из уст в уста с такой уверенностью, что я добрался до сцены полностью опустошенным. Знаете, как трудно на что-то надеяться, невзирая на слухи? Безусловно, все конкурсы насыщены подобными сплетнями, и не всегда они подтверждаются, но осадок все равно остается.
Посему вывод: любой конкурс начинается за кулисами с психологического противостояния. Я справился, достойно исполнив заготовленные вещи: «Fever» Элвиса Пресли, «Я не забуду никогда» и «Звездочка моя ясная» в оригинальном ключе. Отзывы были очень неплохими. Меня особенно обрадовали одобрительные слова большого музыковеда Владимира Матецкого.
Но все же я уходил оттуда не в лучшем расположении духа. Долго разговаривал по телефону с Юрием Шмильевичем — обсуждал прошедший отбор и просто делился впечатлениями.
Так или иначе, но 13 июля 2002 года мы погрузились в фирменный поезд Москва-Рига. Отправились, как бы это пафосно ни звучало, отстаивать честь России. Нас было трое: я, Денис Акифьев, который в то время занимался преимущественно группой «Динамит», и Юрий Шмильевич. Мы с Денисом ровесники, поэтому всю дорогу дурачились и смеялись — для нас эта поездка была скорее приключением: лето, море, другая страна... Денис надо мной все время подтрунивал — мол, сейчас приедем, пойдем на пляж валяться, там толпы девчонок, весело! Я смеялся и поддакивал.
Юрий Шмильевич в нашу возню не встревал. Он, как генерал перед боем, обдумывал что-то свое, продюсерское. Айзеншпис ехал в отдельном купе. Иногда он заглядывал к нам — проверить, не слишком ли разошлись. Несмотря на то что я фактически был у него на работе, я не воспринимал Айзеншписа как своего работодателя. Он настолько органично сживался с каждым своим артистом, что его присутствие становилось таким же естественным, как явления природы. Дождь, ветер, раскаты грома, Айзеншпис... На самом деле с Юрием Шмильевичем я чувствовал себя в полной безопасности. В поезде я ни о чем не волновался, ожидая, что конкурс запомнится мне скорее как увеселительная поездка. Ох, как я ошибался! ..