Хронико либеральной революции. (Как удалось отстоять реформы)
Шрифт:
Конечно, если говорить всерьез, в руководстве силовых структур не было единства в поддержке Ельцина. Так, довольно странно повел себя уже упомянутый начальник Генштаба Михаил Колесников. Как уже говорилось, 21 сентября этот генерал участвовал в экстренном заседании руководства ВС, которое в 14-00 созвал Хасбулатов (на нем обсуждалось ожидаемое выступление президента). “По неофициальной информации”, спикер обсудил с начальником Генштаба “политические настроения в российском военном командовании”. Наконец, 22 сентября в “Коммерсанте” появились два таких сообщения. Первое: “Весь вчерашний вечер в ВС находился начальник Генерального штаба МО России Михаил
Уговаривает или приказывает? В любом случае, информация довольно серьезная.
Однако уже 22 сентября Грачев издал приказ, где, среди прочего, всем военнослужащим предписывалось выполнять лишь распоряжения, подписанные им, министром обороны Павлом Грачевым или начальником Генштаба Михаилом Колесниковым. Стало быть, оснований не доверять своему заместителю у министра не было. Вечером того же дня Колесников прямо заявил: “Я подчиняюсь министру обороны, а он, в свою очередь, – верховному главнокомандующему, президенту. Других начальников у меня нет”.
В общем-то, история, повторяю, довольно туманная. Можно еще добавить, что, по рассказу Коржакова (он впереди), 4 октября начальник Генштаба с трудом нашел десять танков для поддержки штурма Белого дома. Это во всей российской армии!
Баррикады возле Белого дома
Примерно через час после телеобращения Ельцина возле Белого дома стала собираться толпа защитников Верховного Совета, состоявшая главным образом из левых и национал-патриотов. По разным оценкам, собралось от полутора до трех тысяч человек. К собравшимся через “матюгальник” с зажигательной речью обратился, естественно, все тот же пламенный трибун Виктор Анпилов…
Милиции немного. Она не вооружена. Даже без дубинок. Надо полагать, – чтобы “не провоцировать” народные массы (в те дни вообще очень боялись “спровоцировать” агрессивную антиельцинскую толпу; без сомнения, отчасти и поэтому в первые часы мятежа столичные стражи порядка оказались совершенно не готовы дать ему отпор: начать с того, что они по-прежнему были безоружны).
Кто-то довольно умело принимается разбивать собравшихся на “десятки” и “двадцатки”, которые затем занимают позиции возле здания парламента и на подступах к нему. К самому зданию подтаскивают скамейки, отслужившие свое отопительные батареи, арматуру и прочий хлам. Строят баррикады.
Однако никаких признаков приближающегося штурма не наблюдается.
Не то что бы у исполнительной власти совсем не возникало таких мыслей. По некоторым сведениям, 21-го поздно вечером на совещании в ГУВД Москвы его начальник генерал-майор милиции Владимир Панкратов настаивал на немедленном захвате Белого дома. Говорят, что Ерин от штурма отказался. На самом деле министр и не мог принять решение о нем без санкции Ельцина. Стало быть, в данном случае санкции не было.
Между тем, возможно, немедленный штурм был бы лучшим вариантом развития событий. Меньше крови бы пролилось…
Еще лучше было бы занять Белый дом, когда он вообще был пуст. Так оно, в общем-то, первоначально и планировалось: все намечалось, как мы помним, на 19-е, на воскресенье. Но что делать, не получилось… Да и депутаты, осведомленные о президентских намерениях, оставались в своих кабинетах даже в выходные.
Первая вооруженная акция была предпринята как раз противниками президента: В 7 утра 22 сентября лютый ненавистник реформ генерал Альберт Макашов, чей звездный час пришелся именно на сентябрьско-октябрьские дни 1993 года, с группой вооруженных людей нелегально проник на пункт связи Госкомитета по чрезвычайным ситуациям, чтобы с помощью его аппаратуры установить контакты с регионами. Но генералу не повезло: пункт связи оказался на профилактическом ремонте.
Угрожают расстрелом
22-го утром чрезвычайная сессия ВС была продолжена. Среди прочего, депутаты, вопреки указу президента, предписали Центральному банку осуществлять финансовые операции только при наличии соответствующего решения парламента. По предложению непримиримого оппозиционера Сергея Бабурина, то и дело старавшегося буквально выпрыгнуть из штанов в своем стремлении низвергнуть Ельцина, депутаты в первом чтении дополнили Уголовный кодекс двумя статьями: устанавливалась ответственность за действия, направленные на насильственное изменение конституционного строя и за воспрепятствование деятельности органов госвласти. То есть за то самое, что инкриминировалось Ельцину в связи с Указом № 1400. Меры наказания предусматривались весьма суровые – от 10 до 15 лет лишения свободы либо же смертная казнь.
В Белом доме многие считали Бабурина будущим президентом России. Делаю над собой усилие, но никак не могу всерьез воспринять этого суетливого человечка с пышной черной шевелюрой, в которую вкраплена седая прядь, и черными усиками, похожего на чеховского провинциального телеграфиста (особенно как его играет Мартинсон в кинофильме “Свадьба”). Впрочем, был же он соперником Хасбулатова на выборах спикера. И, по идее, даже должен был одержать над ним верх: депутаты шесть раз(!) голосовали, причем при первых голосованиях Бабурин опережал своего конкурента. Однако отчаянная поддержка Хасбулатова Ельциным, а также усиленная закулисная обработка депутатов, включая, по-видимому, и подкуп, вывели профессора экономики вперед.
Независимо от бабуринского законопроекта, Руцкой предпринял собственный аналогичный “законодательный” шаг – в качестве первой своей “президентской” директивы подписал указ “Об уголовной ответственности за нарушение конституционного строя”. Документ этот предусматривал уголовную ответственность должностных лиц любого ранга за посягательства на конституционный строй. Кроме того, он опять-таки вводил высшую меру наказания – расстрел – за противоправные действия, допущенные руководителями страны.
Для чего понадобился еще и этот указ? В общем-то, оно понятно: пока это бабуринский “расстрельный” законопроект обретет силу закона… Указ – дело более быстрое: подписал, – и кое-кого можно уже ставить к стенке.
Возможно, имея в виду именно подобную склонность Руцкого к размахиванию пистолетом, Сергей Филатов предупреждал: “С Руцким идет террор против народа под стать сталинскому”.
Кстати, после подавления мятежа в кабинете бывшего вице-президента был найден указ о том, кого надлежало арестовать и немедленно доставить на суд и расправу в Белый дом. В этом списке были фамилии Черномырдина, Филатова, Лужкова, Чубайса, Козырева, Шумейко, Коржакова, Барсукова, Костикова, Полторанина… Всего 19 человек. Как заметил Гайдар, фамилий президента, министра обороны и его самого, Гайдара, в списке не было: “Видимо, эту троицу везти далеко не предполагалось”.