Хронокорректоры
Шрифт:
В купе Дымов поставил на столик бутылку абсента и банку мелко порубленных по китайскому обычаю соленых овощей.
– Всякий раз, как слушаю такие рассказы, отчаяние берет, – признался он, выпив полынной водки. – Несправедливо жизнь устроена.
– Несправедливостей всегда много было, – уклончиво проговорил осторожный Роман. – А вы, штабс-капитан, часом, не начитались Ульянова?
– Кого? – удивился Дымов. – Модный литератор?
– Почти. Социал-демократ. Пишет, будто нынешняя война – это схватка хищников ради грабежа маньчжурских богатств.
– Так
Они выпили по второй. Штабс-капитана потянуло на воспоминания. Он горестно рассказывал, как великие державы грабят Китай, организуя беспошлинные концессии, наживаются на дешевом труде китайцев. Досталось и русскому правительству, которое пошло на поводке крупных коммерсантов, навязало китайцам кабальные договоры и всячески ущемляло интересы других держав, а в последний год попыталось пристегнуть к своему седлу и Корею.
– Слышали мы об этом, – буркнул Гога.
Разливая по стаканам абсент, Дымов продолжал:
– Неудивительно, что японцы посчитали наши действия враждебными и напали, пока мы не задушили их…
Рома незаметно показал Георгию часы. Тот лишь поднял глаза к потолку. Захмелевший штабс-капитан явно собирался плакаться до бесконечности, поэтому политическую крамолу следовало затоптать в зародыше.
– Вы простите меня, любезный, – произнес Рома суровым голосом, – но за такие речи вас в охранку сдать следовало бы. Не желаю слушать эту социалистическую брехню. Ступайте проспитесь.
Напуганный и обиженный Дымов извинился и отправился искать свободное купе. Хронокорректоры проводили его, уложили на койку и поставили рядом недопитую на четверть бутылку. Затем покурили у окна, проверили соседние купе, оказавшиеся пустыми. Можно было спокойно поговорить – никто не смог бы их подслушать.
В последний момент из дальнего купе вылезли, пошатываясь, два – как в романе Каверина – капитана и пригласили братьев по оружию к скромному, как они выразились, столу. Однако Роман и Георгий прикинулись упившимися в дупель, ответили нечленораздельно и заперлись у себя.
Плюхнувшись на вагонную койку, Гога неприязненно посмотрел на унылый пейзаж за окном и с отвращением сознался:
– Мне надоело. Может быть, повторяюсь, но я вербовался на кратковременный рейд в прошлое. А мы тут уже в общей сложности пять месяцев дурью маемся.
– Я в курсе, – фыркнул Рома. – Меня такое положение тоже угнетает. Остается надеяться, что наша смерть в этом варварском времени принесет хоть какую-нибудь пользу. К тому же нас в любое мгновение могут разоблачить. Проверят по архивам, что не было таких офицеров, – и отправят в кандалах на дознание.
– Вот и я о том же! Каждую секунду жду вопроса: почему, дескать, грузинский князь в седле не держится… – Достав из планшета тетрадь и карандаш, Гога продолжил уже спокойнее: – Так, давай разберемся, удалось ли нам добиться положительных изменений реальности.
– Чего-то мы достигли, – депрессивно проворчал Роман. – Это малость утешает, но помирать здесь я все
– Гробов с подключением в Интернет мы не увидим, – согласился Гога. – Ну, попробуем по пунктам. Флот получился сильнее, чем в нашей реальности, – это раз.
– И флот сильнее стал, и первые атаки японцев удалось отразить.
Криво ухмыльнувшись, Георгий выдал очередную сентенцию, непонятную для человека предыдущей эпохи:
– Флот с четырехбашенными броненосцами подобен флоту с двубашенными броненосцами, но с добавлением четырехбашенных броненосцев.
Привыкший к подобным шуткам Рома меланхолично поддакнул:
– С сильным флотом в море и пехотным корпусом в Корее мы добились большего, чем добились бы без флота и пехотного корпуса.
Разминочные хохмы частично сняли стресс и развеяли депрессию, так что хронокорректоры смогли разумно мыслить и логично рассуждать.
При внимательном рассмотрении результаты произведенных воздействий на прошлое выглядели двусмысленно. С одной стороны, крепость отразила первые нападения неприятеля, причинив японцам серьезный урон. Торпедная атака в первую военную полночь была сорвана, корабли не пострадали, даже «Варяг», «Боярин» и канонерки-стационеры оставались в строю. С другой стороны, броненосцы «Петропавловск» и «Победа» все-таки подорвались на вражеских минах в ночь с 25 на 26 марта. В прошлой реальности это случилось ранним утром 31 марта, причем на «Петропавловске» погиб адмирал Макаров. Теперь же погиб адмирал Старк, а назначенный новым командующим флотом Степан Осипович Макаров уже покинул столицу и вскоре должен был приехать в Порт-Артур.
По «старому сценарию» 1-я армия генерала Куроки стянулась на южный берег Ялу 10 апреля, а спустя неделю форсировала реку, прикрытую слабыми отрядами русской армии. В новой реальности заканчивался день 19 апреля, но японцы к пограничной реке даже не вышли.
– Здесь мы задержали японцев на десять дней как минимум, – с удовлетворением прокомментировал Георгий. – Причем в бою за Тюренчен их встретит не слабенький отряд, а целый корпус, то есть исход боя пока не предрешен.
– Признаюсь, я не питаю особых иллюзий насчет Засулича и Куропаткина, – печально поделился наболевшим Роман. – Оба великих полководца способны получить в гору на шестерной игре даже с восемью козырями на лапе. К тому же наступает очередь японского десанта.
Неизбежная высадка противника на Квантунском полуострове давно и сильно беспокоила пришельцев из будущего. В известной им истории 1-я Тихоокеанская эскадра потеряла на минном поле два линейных корабля и лучшего адмирала. Воспользовавшись таким ослаблением русских и достигнутым господством на море, японское командование начало высадку уже 22 апреля, то есть через три недели после гибели Макарова. Сначала, воспользовавшись отсутствием береговой обороны, в районе Бицзыво высадилась 2-я армия генерала Оку, а затем на захваченный плацдарм сошла 3-я армия генерала Ноги. В дальнейшем Ноги будет штурмовать Порт-Артур, тогда как Оку двинется на север, оттесняя русскую армию к Мукдену.