Хронокорректоры
Шрифт:
– Арестованы еще два подозрительных субъекта, при них обнаружены пистолеты, самодельные бомбы и яд. Объект закончил свою речь и намерен ехать в госпиталь – проведать раненых при взрыве.
– Выдвигаемся на позицию, – командным голосом предложил Роман и встал.
Первыми в переулок вошли они с Гогой. За ними неторопливо, словно на прогулке, двигались Дымов и его подчиненный. Потоптавшись на месте, Хворостов сделал условный знак рукой, и два человечка с телосложением цирковых гиревиков-тяжеловесов присоединились к ротмистру, выскользнув из толпы.
– Не пойму, чего ради эти полудурки покушаются на Франца Фердинанда, – сокрушенно
– Действия террористов необъяснимы с позиций логики, – проворчал жандармский ротмистр. – Они безумны.
– В том-то и беда эрцгерцога, что благоволит славянам и России, – медленно проговорил Рома, напряженно вглядываясь в лица сновавших вокруг босняков. – Пока он жив, кое-кому будет очень трудно развязать европейскую бойню.
Князь Георгий, выкачавший из пресловутого Интернета своего времени много полезных сведений о сараевском покушении, начал объяснять сложившуюся за последующее столетие версию заговора против эрцгерцога.
Франца Фердинанда ненавидели в Берлине, поскольку наследник австрийского кайзера противился вражде с Россией. Его ненавидели в Вене и Будапеште, поскольку наследник не скрывал симпатий к славянским подданным и даже женился на чешке, однако недолюбливал вечно чем-то недовольных и готовых взбунтоваться мадьяр.
Между тем война была позарез желательна многим влиятельным силам. Главной причиной будущей войны стало противоборство между Германией и Британией, стремившимися доминировать над Европой и всем миром. Победителю достался бы контроль над океанами, а следовательно – над перевозками товаров во всемирном масштабе. Французский президент Пуанкаре с маниакальной решимостью стремился отомстить немцам за поражение 1870 года. Россия тоже собиралась урвать свой ломоть, завоевав проливы и обеспечить себе беспрепятственный транспортный коридор на южном направлении. При этом Санкт-Петербург был не слишком заинтересован в поражении Берлина, но кабальные долги заставляли русское правительство следовать пожеланиям Парижа и Лондона. Со своей стороны, дорогие англо-французские союзники вовсе не собирались отдавать России важнейший морской путь через Босфор и Дарданеллы. Поэтому Антанта предпочла бы начать войну немедленно, пока Россия и Германия не закончили свои военные программы.
– Короче говоря, немцам выгодно убрать эрцгерцога, чтобы не мешал войне, а французам и англичанам – чтобы война разразилась как можно быстрее, – подытожил Гога. – Поэтому тайные агенты наших недоброжелателей задумали покушение руками сербских авантюристов.
– Примерно такие сведения и у нашего ведомства, – согласился Хворостов. – Только мне представляется, князь, вы преувеличиваете вероломство наших союзников по Антанте.
– Не сомневайтесь, англичане будут нам гадить при любой возможности, – заверил жандарма Роман. – Не удивляйтесь, если в начале войны они пропустят в Черное море германскую эскадру, чтобы усилить османский флот и не позволить России захватить проливы.
По лицу ротмистра было видно, что Хворостов не разделяет опасений незнакомых субъектов. Однако Дымов сказал задумчиво:
– Я слышал подобные разговоры… Офицеры Морского генерального штаба возмущались, когда британцы поспешно построили и передали туркам очень сильный броненосец ретвизанского класса.
Новость
Он едва не спросил, который именно корабль получила Турция, но подобный вопрос подорвал бы репутацию людей, заранее осведомленных обо всех важных событиях.
Где-то неподалеку гудели клаксоны приближавшегося кортежа. Рядом, на улице Франца Иосифа, толпа заколыхалась, послышались приветственные вопли. Из-за угла показались кавалеристы в парадных мундирах, сопровождавшие автомобиль эрцгерцога. Роман завертел головой – Принцип мог появиться в любое мгновение.
Он и в самом деле появился. Из распахнутой двери какой-то лавочки выглянул щуплый небритый юноша с тонкими усиками на болезненном узком лице. В руках он держал сверток – вероятно, с тем самым бутербродом, за которым зашел в магазин. При виде кавалькады он радостно заулыбался, выбросил бутерброд и поспешно направился к перекрестку, откуда вот-вот должен был вывернуть автомобиль его жертвы. Полицейские не обращали внимания на молоденького горожанина – одного из многих на этой улице.
Роман показал тростью на Принципа и бросился вслед за террористом. Остальные тоже подоспели, тесно обступили незадачливого провокатора мировой войны. Когда Гаврила начал вытаскивать пистолет, громила из охранки непринужденно разоружил парня, а второй подручный Хворостова ловко натянул мешок на голову Принципа. Все произошло молниеносно, встречающие наследника даже не заметили случившегося. Работники охранного отделения торопливо завели Принципа в ближайшую подворотню. Краем глаза Роман увидел, как извивавшемуся террористу связывают руки за спиной.
– Чисто сработано, – удовлетворенно прокомментировал Георгий.
Ухмыляясь, они перешли на другую сторону улицы, где толпа зевак была пореже. Мимо скакали драгуны или кирасиры, народ восторженно кричал что-то неразборчивое, автомобиль медленно разворачивался, выползая на Латинский мост, набежали полицейские, оттесняя людей с проезжей части.
И вдруг, случайно повернув голову направо, Роман увидел лохматого недоросля в просторном, не по размеру, пиджаке, злобно смотревшего на машину наследника. Нервно дрожащими пальцами парень расстегнул пиджак, сунул руку в карман.
– Кажись, еще один убийца, – тихо сказал Рома, кивая в ту сторону.
Хворостов и Дымов остались на противоположном тротуаре, сейчас их разделяла цепочка полицейских и строй кавалерии. Между тем террорист уже был готов, а через секунду-другую, когда автомобиль медленно проследует мимо него, сложатся идеальные условия для выстрела.
Не раздумывая, Рома бросился к подозрительному парню. Тот сообразил, что неспроста летит на него мужик в цыганском прикиде, и выхватил пистолет. Роман с размаху стукнул его по руке набалдашником трости. Оружие выпало из разбитых пальцев. В тот же миг трость Георгия обрушилась на голову террориста. Очередной заговорщик, не сумевший выполнить задание, со стоном опустился на колени. При этом он попытался здоровой рукой поднять пистолет с тротуара, но Роман ударил его ногой в солнечное сплетение, затем добавил тростью по шее.